Дэфид аб Хью: DOOM: Небо в огне

— Есть! — оповестил Флай, идя обратно с проводами, скотчем и ботинком. — Какой у тебя план?

Я сказала ему. Я показала ему. Он замелочился.

— Я пойду первым, потому что мужчина и дальше достану…

— А я меньше вешу. К тому же, это моя идея. Ты в любом случае слишком занят, чтобы идти первым.

Он открыл рот, чтобы спросить, что я имею в виду, но кромсание двери дало ответ. Когти, подобные маленьким кускам металла, оставляли за собой следы, разрезая последний барьер между ними и нами.

Схватив все пушки Сиг-Кау, Флай начал прорываться к двери еще до того, как первый из монстров в ней появился. Я поняла, что у моего приятеля нет возможности помочь с временной веревкой, так что сама привязала один конец к тяжелому сейфу, а другой — вокруг своей талии и быстро начала вылезать из окна.

Удача была со мной. У Флая и у меня были разные мнения по поводу удачи: он считал, что все в руках человека; я же считала, что ты либо удачлив, либо нет. Проход был настолько узким, что я даже не могла представить, как Флай его преодолеет. Глупая маленькая страховочная веревка порвалась, стоило только протянуть руку к ее красивым, толстым, зовущим веревкам.

Я разразилась своим фирменным воинским криком, взятым из всех вестернов, которые когда либо видела в детстве, и пролетела оставшееся расстояние. Я знала, что правда об удаче на моей стороне. Я раскачалась и услышала длинный скрип наверху, длившийся вплоть до громкого щелчка. Протяжный скрип — и веревка подстроилась под мой вес. Я не упустила возможности раскачаться и достать до крепко выглядящей цепи. Я не доверяла ей и сперва проверила.

Проклятая штуковина сломалась, и я повисла над Лос-Анджелесом, словно рекламный плакат, благодарная веревке. Моя левая рука была покрыта ржавчиной. Можно было бы подумать, что цепь окажется крепче веревки, но, видимо, ее звенья слишком промокли под дождем.

Много чего пронеслось у меня в голове. О большинстве из этого я решила подумать в будущем — если оно у меня будет. Штуковина наверху напомнила мне о последнем случае, когда я была на борту корабля — морского, а не космического. Единственной причиной, почему я еще не была размазана по асфальту, было то, что окномоечное оборудование было надежно закреплено на крыше. Оставалось лишь надеяться, что никакой инопланетный энергетический ком не наделает там вреда.

— Флай! — закричала я.

— Иду, иду, иду! — отозвался он. Мы мыслили одинаково. Мое тело действительно было мухой на стене снаружи или раздавленным насекомым внутри.

Он выбрал муху на стене.

Словно Тарзан, точнее, словно Шина-королева джунглей, я начала раскачиваться к окну.

Подмостки держались. Флай — тоже. Когда он прыгнул из окна, красный коготь размером с его голову пролетел в дюйме перед его яремной веной. Я не могла поверить, что когда-то сочувствовала минотавру, запертому в лабиринте, пока Тезей не пришел и не освободил его от мучений. У меня вообще никогда не было стандартного взгляда на мифы. Мы начали спускаться.

Веревки не позволили бы нам достигнуть уровня земли, но это лучше, чем ничего. Если бы мы смогли спуститься ниже монстров, у нас был бы шанс выйти на улицу до того, как они настигнут нас. Я сделала расчет на их привычку всегда действовать не сообща и бить друг друга вместо нас.

Флай надеялся на это еще сильнее, потому что он висел как кусок жертвенного мяса прямо перед окном, возле которого кучковались враги. Он держал веревку одной рукой, оставив другую для того, чтобы отстреливаться от этого прямоугольника ужаса и смерти.

— Флай, я прикрою тебя, если ты спустишься ниже, — пообещала я. С благодарностью вспоминая то время, когда я занималась скалолазанием в высшей школе, мне удалось принять такое положение, что веревка обвилась вокруг тела, словно удав, освободив руку с пистолетом.

Пока я палила тридцатым калибром в окно, Флай закинул оружие за плечо и, используя обе руки, начал спускаться. Когда он оказался в достаточной безопасности — хотя какая уж там безопасность, когда играешь в этикетки с жителями ада — он закричал:

— Моя очередь тебя прикрывать!

Я уподобилась обезьяне и понеслась вперед, на верную смерть. Флай удерживал преграду, и делал это действительно впечатляюще. Разница была лишь в более низком положении, но когда я миновала окно, я была готова пересмотреть свою позицию по поводу Бога. Флай и Альберт верили в Него. Мне посчастливилось — файрбол, пролетевший так близко, лишь опалил волосы.