Владимир Мясоедов - Море сумерек

Келеэль с тревогой наблюдал за одним из своих воспитанников, которому в ближайшее время предстояло сойтись в бою с настоящим архимагом. Вернее, высшей жрицей богини Нарады Животворящей. Впрочем, отличие служительницы божества, разменявшей седьмую сотню лет, от чародейки, развивавшей свои силы столько же времени, можно было признать ничтожно малым. Теоретически она уступала волшебницам лишь в одном: если бы ее покровительница от нее отвернулась или исчезла из этого мира, не захватив свою служанку с собой, та превратилась бы в почти обычную женщину. И именно с таким противником предстояло столкнуться Сумеречному лесу вообще и его правителю Михаэлю в частности. Неприятности для эльфов начались чинно-благородно. С послания, прибывшего вместе с гонцом. В нем говорилось, что Эрсийское царство объявляет войну вероломным вассалам, получившим в дар долину Божественной подковы, то есть то место, где они и проживали, и не подтвердившим клятву верности лично владыке Офею Второму. В Сумрак были спешно стянуты все имеющиеся силы, отозванные из дозоров, а в Черном озере остались лишь два сторожа из наименее боеспособных кочевников. Не пустить в его главное здание, больше напоминающее крепость, чем нормальный дом, немногочисленную банду они бы смогли, а вот на что-то еще их бы не хватило. Туда же, в Черное озеро, были отправлены человеческие дети из числа заложников, отданные родителями на обучение. Келеэль, конечно, мог вмешаться и остановить нарождающийся конфликт, но это, по мнению древнего чародея, было неправильно. Государства людей и перворожденных все равно не смогли бы мирно жить бок о бок. И вопрос о существовании Сумеречного леса должны были решить именно его жители, и никто иной. Если, конечно, они хотели стать самостоятельным народом. А они хотели именно этого. И архимаг желал того же. А потому самым оптимальным решением было наблюдать и не вмешиваться. Ну если только самую чуточку.

— Я этого ждал, — задумчиво пробормотал шаман, перечитывая на спешно собранном совете: врученные ему грамоты, куда помимо воскрешенных некогда архимагом эльфов вошли Кайлана, Асазор и одна из дракониц, присутствующая в тесном помещении в виде фантома. На самом деле она находилась, естественно, снаружи пирамиды, но духи не только доносили до нее происходящее внутри, но даже и переводили ее малоразборчивое рычание в привычную для слуха речь. В общем, в маленькой комнатке без окон с круглым столом в центре яблоку негде было упасть. Миниатюрной иллюзии большой огнедышащей рептилии даже пришлось зависнуть в воздухе над головой равнодушного ко всему, кроме своей работы, некроманта. — Правда, не так скоро.

— Что будем делать с гонцом? — кровожадно осведомилась дроу, и ее глаза буквально засветились от еле сдерживаемого энтузиазма. — Снимем кожу? Зажарим? Отдадим на съеде…

— Умолкни. — Голос Михаэля был мрачен и напитан силой. Из воздуха возникли духи и стали сливаться с его одеждой, стремительно приобретавшей вид созданных из ветра лат. Лучшее из творений шамана, повторять которое ему запретили сами небожители. «Доспех Бога» делал не обладающего большой личной силой эльфа равным архимагу. Снимал его правитель Сумеречного леса редко. Но не показывал практически никогда. Бывшая жрица Ллос захлопнула челюсти так быстро, что почти прикусила себе язык. — Я уже отправил посланника обратно с подобающим случаю текстом, в котором высказал предложение помириться на разумных условиях. Но его не примут, готов поставить на это собственную ногу.

— Тем более это бессмысленно, — постучала по столешнице изящным алым маникюром Ликаэль. — Память гонца уже считали. Там нет ничего ценного. Парня и подбирали-то как расходный материал.

— В чем причина этой войны? — подал голос Серый.

— Возможно, им не нужен новый сосед, — пожал плечами Семен. — Может быть, имеется крайняя необходимость пополнения пустой казны. Не исключен вариант, что владыке Эрсийского царства просто вожжа под хвост попала и военной славы захотелось.

«Причина в архимаге династии, — задумчиво пробормотал в своем жилище Келеэль. — Вернее, в верховной жрице Алие Мессе. Верной служанке своей богини Нарады Животворящей. Идейная и непримиримая противница нежити и некромантов. А значит, моя и моих учеников. Впрочем, ее можно понять, наверняка она решила, что оказывается в окружении врагов. И Снорф под боком обосновался, хоть он из своей башни и не вылезал никогда, теперь вот Михаэль, про которого разное говорят, часть земель у людей оттяпал. Запаникуешь тут. А значит, будешь готовиться устранить угрозу. На острова она не пробьется: раз уж для меня это оказалось сложновато, ее там вообще сожрут. Волей-неволей женщине пришлось нацелиться на Сумеречный лес. Она дождалась момента, когда якобы сильнейший маг мира, оказывающий сородичам покровительство, вмешаться не сможет, и ударила. Впрочем, надо отдать жрице должное. Не жульничает. Если бы было не формальное объявление войны, а внезапная атака, она могла бы почти моментально выиграть битву. Но проиграть войну. Со мной. Приучил я всех могущественных чародеев мира к тому, что за вероломство страшно мщу. Хоть научный труд пиши „Дрессировка архимагов путем превращения наиболее наглых из них в архиличей“, хе-хе. Но если Михаэль проиграет, мне останется лишь позаботиться о судьбе проигравших. Ну и, быть может, подослать убийц к удачливой смертной. Но не превращать ее в падаль самому».