Владимир Мясоедов - Море сумерек

— Так, — голос, напоминающий рокот грозы, прокатился по коридору, — и тут монстры!

Вырвавшаяся из губ, свитых струями ветра, молния поразила беснующуюся тварь, окутав ее мелкой сеткой синих искр. Для чудовища удар оказался роковым, и оно, взвыв на прощание особо пронзительно, растеклось озером слизи, в центре которого полыхал разноцветьем медленно растворяющийся в омерзительной субстанции, но все еще шевелящийся скелет.

— Дела… — задумчиво пробормотало гигантское лицо. — Я думал, это что-то вроде шоггота, а оказалось, просто слабенький маг хаоса.

— Слабенький?! — поперхнулся эльф-гигант. — Мих, да он нам чуть дракона не сожрал!

— Полноценный посвященный этой странной силы мог бы закусить даже камнями, его окружавшими. — Призрачное лицо начало развеиваться. — Поторапливайтесь! Почти все представляющее ценность в этой тюрьме уже отправилось к нам в пустыню. Вы да Кайлана, что грабит какую-то подпольную лабораторию, выводящую мутантов, последние. Мы и так возимся здесь непозволительно долго, еще чуть-чуть — и лорды-жрецы притопают узнать, что за переполох мы устроили. А я один всем троим накостылять точно не сумею.

Это требование придало прыти в осмотре оставшихся на этаже камер, впрочем не увенчавшемся результатами. Каменные мешки пустовали, и только в одном обнаружился прикованный к стене скелет. Его Шиноби моментально разобрал по косточкам, которые распихал по несколько штук каждому эльфу, не исключая бывших узников, велев им внимательно следить за подозрительными предметами и, в случае чего, сразу сообщать об опасности. Не приходилось сомневаться, что после стычки с жутким монстром это приказание будет выполнено с большой охотой, и просто удивительно, как не случилось ни одной ложной тревоги.

Каэлю досталась левая лопатка, палец с ноги и место в хвосте очереди, уходящей в портал.

«Интересно, — думал он, продвигаясь шаг за шагом в сторону черного камня тумбы, телепортирующей в обитель сумеречных эльфов, — а Сариэль они тоже забрали? И как она выглядит без следов от укусов лесных паучков?»

Краткий миг в глазах воина-мага плясала взбесившаяся радуга, а уши различали одновременно и шепот, и крик, который ни одно существо смертного мира издать не может, и вот он уже стоит под солнцем, от палящих лучей которого немедленно захотелось куда-нибудь спрятаться.

— Никогда не был в пустыне, — пробормотал Каэль, осматриваясь по сторонам. — Зелени действительно мало, но думал, ее тут вообще не будет.

Ноги бывшего пограничника утопали в песке, не знавшем травы, но всего в десятке шагов от него из своеобразной грядки росла настоящая, пусть и достаточно редкая, стена толстых круглых стеблей с четко выраженными междоузлиями. Тонкие длинные листья, напоминающие то ли наконечники копий, то ли кинжалы, уныло опустились вниз и едва колыхались на слабом ветру. За растениями просматривались контуры каких-то строений и таких же зеленых преград.

— Ты посреди парка стоишь, придурок, — хмыкнул сзади высокий женский голос.

Эльф развернулся и, осознав, что именно видят его глаза, ударил. Молния, любимейшее и наиболее мощное заклятие бывшего пограничника Древнего леса, коснулась черной как ночь кожи дроу и стекла с нее, словно вода, впитавшись в песок.

— Очередной придурок, — констатировала представительница жестокой и злой ветви народа перворожденных, взмахнув хлыстом, который сжимала в руке.

Очнулся Каэль в каком-то помещении, живо напомнившем ему камеру смертников: окон нет, со всех сторон темный камень, единственный свет от рун. Вот разве что лежал он не на охапке соломы, полуистлевшей от натиска беспощадного времени, а на довольно мягкой кровати. Очень болела голова, а перед глазами до сих пор стоял перепачканный в крови грузик, который, как живой, метнулся за пытающимся увернуться эльфом и тюкнул его куда-то в лоб.

«Хорошо хоть, жив остался, — порадовался про себя Каэль. — Поклонница паучихи своим оружием могла череп вдрызг разнести».

Молодой эльф вздрогнул, когда откуда-то справа на его мысли ответили:

— Да ничего тебе особо не грозило. Кайлана, хоть и порядочная стерва, себя очень любит, а убивать за рефлекторные попытки нападения я ей давно запретил.

— Кто ты? — Каэль попробовал сесть лицом к говорившему, но закружившийся, будто щепка в водовороте, потолок заставил воина-мага опрокинуться обратно на подушку и лишь повернуть к соседу по палате, а ничем иным это помещение быть не могло, голову.