Рассел Малкахи - Горец _ Чужие _ Чернокнижник (сборник)

— В другой раз, Мак-Левуд!

Зажимая рукой окровавленную рану на груди, Конор упал на спину. Его меч, так ни разу и не успевший вступить в схватку, лежал рядом, в смешанной с кровью грязи. Битва продолжалась, но Конор уже ничего не слышал. Его широко раскрытые глаза неподвижно смотрели вверх…

Широко раскрытыми глазами Горец смотрел вперед. Он гнал свой автомобиль — белый «порше» с откидным верхом — по узким коридорам подземного гаража. Приземистая машина легко вписывалась в повороты, несмотря на высокую скорость. Горец направлялся к выезду на улицу. Полицейские сирены были слышны совсем недалеко.

«Порше» выскочил на улицу перед гаражом, и Горец был вынужден резко нажать на тормоза. Перед ним остановился полицейский автомобиль. Следом за ним подъехали еще три машины, которые заблокировали дорогу.

Из первого автомобиля выскочил высокий темноволосый полицейский в униформе и выдернул из кобуры револьвер. Он направил оружие на Горца и истошно завопил:

— Руки покажи! Быстро!

Горец неподвижно сидел в машине, не снимая рук с рулевого колеса.

— Давай, давай! — кричал полицейский.

Полицейские стали выбегать и из других машин. На ходу доставая оружие, они прятались за автомобили, словно готовились к перестрелке с бандой гангстеров.

— Не спускайте с него глаз! — орал тот же полицейский. — Он думает, что он крутой!

Не сводя револьвера с Горца, он подбежал к «порше» и схватился за ручку дверцы автомобиля.

— Вылезай из машины!

Горец медленно вышел из автомобиля. Полицейский, убедившись, что в руках подозреваемого нет оружия, сунул револьвер в кобуру и, схватив Горца за плащ, швырнул к стоявшей рядом полицейской машине.

— Давай сюда!

Горец отлетел к машине и застонал, больно ударившись плечом о стойку дверцы. Полицейский грубо схватил его за руки и положил их на крышу машины. Затем он стал бить Горца по ногам.

— Ноги раздвинь! Шире, шире!

Остальные полицейские, не сводя оружия с задержанного, стояли вокруг. Сержант, задержавший Горца, стал суетливо шарить руками по карманам его плаща и брюк.

— Где твои документы, приятель? — возбужденно произнес он.

Наконец, сержант обнаружил в заднем кармане брюк водительское удостоверение. Он поднес документ к самым глазам, пытаясь в вечерней полутьме прочитать фамилию.

— Итак, мистер Нэш, — заорал он прямо в ухо Горцу. — Куда это вы так торопились?

Горец молчал.

— Ладно, — крикнул полицейский.

Он снял с пояса наручники и одел одну дужку на левую руку Горца. Вывернув её назад, он попытался проделать то же самое с правой рукой задержанного. Однако Горец вывернулся и врезал полицейскому по скуле. Не ожидая такой прыти, полицейский рухнул на землю, словно подкошенный.

Мгновенно вокруг Горца вырос лес рук с револьверами. Полицейские защелкали курками. Горец застыл на месте. Выскочивший из кучи полисмен грубо развернул его назад к машине и закричал:

— Давай сюда руки! Ну, быстро!

Сержант поднялся с асфальта и выхватил из кобуры револьвер. Он приставил его к виску Горца и злобно прошипел ему на ухо:

— Не двигайся, приятель, и даже не дыши!

Горец опустил голову. Огни полицейских сирен освещали улицу…

Огни свечей освещали изнутри убогие хижины в деревне клана Мак-Левудов. Поздний вечер принес в дома горе и отчаяние. Отец Ноэль отпускал грехи умирающим — воинам, раненным в битве с кланом Караганов.

Конор лежал на спине, незрячими глазами глядя в потолок. Откуда-то с улицы доносились тягостные звуки волынки. Лора и Ангус посторонились, пропуская к умирающему отца Ноэля. Глаза девушки были полны слез. На лице Ангуса виднелся свежий шрам от удара мечом.

Священник наклонился над Конором и внимательно осмотрел его рану, перевязанную набухшими от крови холщовыми тряпками. Никаких сомнений у него больше не оставалось. Отец Ноэль опустил глаза и осенил себя крестным знамением.

— Во имя отца, и сына, и святого духа, — тихо произнес он на латыни. — Аминь.

Лора наклонилась над Конором и провела рукой по его влажным волосам. Полными слез глазами она взглянула на священника, словно отказываясь верить в то, что он сказал.

— Что?

Ноэль покачал головой.

— Всё кончено.

— Нет, — вскрикнула она и уронила голову на грудь лежавшего без движения Конора.

Священник отступил в сторону.

— Сегодня многие умирают, — мрачно сказал он. — Я должен быть рядом со всеми.

Он низко склонил голову и вышел из хижины. Лора рыдала на груди умирающего Конора. Ангус несколько мгновений смотрел в землю, затем поднял голову и негромко, но властно сказал: