Кристина Зимняя - Пять разбитых сердец

Он и отпустил. Отстранился, вытер рукавом окровавленную морду и надел на руку раненого тонкий обруч – точную копию того, что красовался на запястье зверя. Когда металл полыхнул алым, зеленые глаза Некроса словно остекленели.

– Ты… ты убил его?!

– Отпустил, – поправил пленницу похититель. – Как ты и просила, сладкая. Он все равно мне больше не нужен. Я нашел себе другого мага, то есть фею. Мм… Люблю маленьких наивных девочек. – Зверь облизнулся. – Вас так легко провести. Тебя провел, – продолжал хвалиться уродец. – Ее провел. – Он кивнул в сторону лестницы, уходящей в темноту. – Иди сюда, милая! – крикнул громко, после чего едва слышно добавил: – И его проведу. Уже скоро…

Ада взглянула наверх и внутренне похолодела: по каменным ступеням медленно спускалась женщина. Лишь когда она полностью вышла из тени, фея смогла облегченно вздохнуть. Не Жозефина! Хорошо. А то с этого монстра сталось бы и ее на цепь посадить, чтобы заполучить скрижаль. Незнакомка оказалась девушкой со светлыми кудрявыми волосами холодного оттенка. Почти такими же, как у самой Адель. Глаза блондинки были закрыты. Она двигалась, словно во сне, плавно и чуть заторможенно.

– Хорошенькая, да? – Подсев поближе, Трикки ткнул фею в плечо когтистым пальцем, отчего она поморщилась и попыталась отодвинуться подальше. – На тебя похожа. А? Крестьянская дочка, в столицу на праздник приехала. Ее сразу и не хватятся. А когда хватятся, не найдут. Знаешь почему? – Черные глаза на покрытой шерстью физиономии искрились торжеством. Ада отрицательно мотнула головой и сделала очередную безуспешную попытку призвать свою магию. Боль и слабость отступили на задний план в сравнении с отвращением, которое она испытывала к похитителю. Он был мерзкий… и не только внешне. А еще этот оборотень знал про их появление в ОМУТТе. А значит… – Переодевайся, милая! – От командного возгласа зверя фея вздрогнула, а «спящая красавица» разделась, бесшумной походкой подошла к вещам (ее, Аделаиды, вещам!) и принялась медленно натягивать их на себя.

– Зачем? – выдохнула фея, посмотрев на Трикки.

– Как «зачем»? – захихикал он снова, и, как показалось девушке, на этот раз его смех был еще отвратительней. – Должен же твой женишок получить свою невесту.

– Но…

– Поверь, сладкая, Нир будет счастлив, когда я отдам ему эту куколку. Она ведь не простая… она с сюрпризом.

Когда похититель зашелся в очередном приступе скрипучего хохота, Адель сознательно дернула цепи, стремясь перекрыть эти звуки металлическим звоном. Отчаяние затопило ее душу, на глаза навернулись предательские слезы. Некрос, если это действительно он, мертв, крестьянка под действием сильных чар, а она, цветочная фея, дочь потомственных некромантов, не в состоянии воспользоваться ни светлым, ни темным даром. Да что там! Она даже рукой нормально пошевелить не в состоянии. От бессилия хотелось плакать, но, наступив на горло собственной слабости, Ада закрыла глаза и попыталась собраться с мыслями. Вот свалит эта смесь человека с болотным хомой… тогда она что-нибудь придумает. Обязательно придумает… Наверное.

Долго ждать не пришлось. Трикки спешил на важное свидание, которое, по его словам, должно было сделать его чуть ли не властелином времени и пространства. Прихватив с собой зачарованную крестьянку, он послал пленнице воздушный поцелуй и ушел, закрыв дверь на ключ.

Оставшись одна, Адель в бессильной злобе подергала руками, но оковы поддаваться не желали. Магия тоже продолжала бастовать, зато головная боль и слабость заметно усилились. Тяжело вздохнув, фея обреченно уставилась в пространство. Думать о мертвом соседе, чье место «кормильца» ей предстояло занять, девушке не хотелось. Размышлять о самом звере и ушедшей с ним бледной девице – тоже. А мысли о Нире и его встрече с монстром пугали даже больше, чем перспектива быть прикованной до конца жизни.

Адель обессиленно прислонила голову к стене. Одна прядка выбилась из прически и, пощекотав шею, легла на плечо. Округлившимися от удивления глазами фея проследила за ожившим завитком, который медленно скользнул по ее прикрытой сорочкой груди и тонкой струйкой расплавленного металла стек на пол. Секунду спустя серебристая лужица приняла форму бабочки, которая тут же вспорхнула с каменных плит. Взмахнув полупрозрачными крыльями у лица опешившей девушки, крошечная летунья продолжила свой путь: она немного задержалась возле неподвижного Некроса, затем перелетела к столу со странными приборами, стеллажу и, покружив еще минуту по комнате, спустилась к решетке, которая закрывала отверстие для стоков. От крохотных лапок бабочки по железным прутьям побежал яркий магический огонек, контур замкнулся, и решетка, превратившаяся в откидной люк, распахнулась. Из отверстия в полу, как из ящика фокусника, начали появляться странные вещи. Сначала труба сыграла торжественный мотив и нырнула обратно в темноту. Затем, видимо, по ошибке, выскочил барабан, он не издал ни единого звука, зато эффектно перевернулся в воздухе и тоже исчез в дыре. Потом показались огромные клещи, а следом за ними и руки, которые их держали. Когда в комнату заглянула голова в полосатом колпаке, фея уже готова была расцеловать Двуликого. Неважно, как именно эта безумная игра пролезла в ее темницу, главное, что она тут. А значит, есть шанс освободиться от оков и уберечь Нира от встречи с Трикки.