Филун Джарин - В поисках Радуги или Мистерии Грааля

какое-то препятствие на пути.

Что-то нужно приобрести через

незаконченное дело.

Это долг, подлежащий выплате.

Когда он будет выплачен, тогда жизнь начнется.

Наконец, до меня дошло, что эти препятствия и

были моей жизнью".

(Фр. Альфред де Соуза)

Как потом я поняла, Флора вела меня в нотариальную контору.

Полумрак из-за прикрытого ставнями окна на левой стене конторы сохраняет прохладу. Строгая, богатая обстановка. Стена напротив двери и вся стена справа заставлена рядом высоких массивных шкафов красного дерева. Они тщательно натёрты воском, в котором отражаются жёлтые, размытые блики света от старинной настольной лампы.

Сама керосиновая лампа под белым абажуром стоит на широком, заваленном книгами и пергаментными свитками столе у окна.

За столом, склонившись, сидит плотный лысый мужчина в чёрной мантии. Перед ним – развёрнутый свиток, который он пристально изучает через лупу, всё еще не замечая нашего присутствия.

Флора теряет терпение. Подталкивая меня к столу, она возбуждённо кричит:

- Вот, наконец, я её привела!

Где документ, удостоверяющий твою личность? Ты его не потеряла? – тут же шепчет Флора мне в ухо. – Ты должна отдать его нотариусу!

Я снимаю с шеи шнурок с голограммой и ложу его на стол. Тем временем нотариус ищет другой свиток, находит и что-то вписывает в него. Проверяет голограмму и, убедившись, что всё в порядке говорит, что делать дальше.

- Исправляй своей рукой титул «баронесса» на «виконтесса» и ставь подпись, - говорит он, поворачивая ко мне пергамент, и предупредительно пододвигая чернильницу. Макнув в нее гусиное перо, я всё исправляю и подписываю.

Тщательно проверив документ, он добавляет:

- Теперь впиши место, где ты вступаешь в права наследства и дату.

Видя мой вопросительный взгляд, добавляет:

- Остров Сардиния. 1856 год.

Я всё написала и ещё раз поставила свою подпись. Нотариус всё ещё раз проверил, тщательно посыпал песком пергамент и объяснил:

- Ты вступаешь в права наследства во Франции по дарственной от 1250 года на поместье Сент-Онора [6] Сент- Онора - переводится с французского языка, как святое целомудрие. и дворец в Версале.

Теперь я могу уйти из этого мира и наконец, вернуться домой.

ГОСПОДИ! НА ВСЁ ТВОЯ ВОЛЯ!

Сумерки, в которые ты погружаешься, обманчивы в своем спокойствии, они только и ждут очередную жертву, чтобы вонзить в нее свои ядовитые шипы.

Много часов подряд вглядывался Иерофант в серо-перламутровую гладь Зеркала, покоившуюся озером у его ног. Постепенно, лучи, истекающие из бездонных его глубин, паутиной сплели кокон вокруг его застывшего без движения тела, втянули во всколыхнувшуюся от всплеска глубину и выкинули на затененную грань Кристалла, в мертвые сумерки Адгевана.

С огромной высоты полета, они и впрямь казались лишенными всего, но далеко внизу, за плотной коричневой мглой были надежно спрятаны Свечи Жизни.

Иерофант не раз посещал эту коричневую грань низших миров Кристалла Мироздания и без трепета опускался сквозь жуткие, почти вязкие сумерки. Постепенно, по мере снижения они редели и на высоте птичьего полета, перед глазами открывалось бесконечное сумеречное пространство разноцветных огней.

Чёрной тенью он опустился в стелющуюся под ногами дымку и огляделся по сторонам, отмечая, что спектр некоторых огней в конусах изменился, часть, стоящих в них свечей разгорелась интенсивнее, а иные и вовсе погасли, но они не заслуживали особого внимания.

Весь его интерес был сосредоточен на голубых, сапфировых и, особенно на ультрафиолетовых светящихся конусах. Их свечение разгоняло окружающую мглу и воспаряло над нею, в то время, как множество других неспособно было пробить стену сумерек. Те из них, которые сейчас разгорелись, тем не менее, быстро сгорали, угасая, как звезды, падающие с неба. Их жизнь ярка, но быстротечна и они уже стоят у порога Небытия, а где-то на окраине Адгевана готовы вспыхнуть новые огоньки.

У каждого из конусов своя история, которую вписал в Книгу Жизни Летописец, великий Владыка Преисподней. По окраске, излучения, Инквизитор сразу узнавал, какую жизнь проживает тот или иной его обладатель и в тот момент, когда он ликовал над очередной победой, разглядывая тлеющий уголек в конусе, рядом вспыхнул ультрафиолетовый луч. Иерофант содрогнулся от яркой вспышки, но протянул руку и с гримасой отвращения на лице, поднял его с земли. В центре конуса ровным светом горела тонкая свеча. Это именно тот конус, ради которого он спустился сюда!!!