Сара Зеттел: Наследие чародея

Она повела мистера Симмонса наверх. Дверь комнаты для гостей была закрыта. Бриджит постучала.

— Войдите.

Бриджит помедлила: что-то изменилось в голосе незнакомца, она услышала это даже сквозь закрытую дверь. Появились легкая хрипотца и гнусавость, которых раньше не было.

Гадая, какие сюрпризы ждут ее на этот раз, Бриджит вошла в комнату. Спасенный ею человек сидел на кровати в старой рубашке Эверета Ледерли, которую, должно быть, дала ему миссис Хансен. У кровати, на ночном столике, стояли миска с остатками каши и кофейная чашка.

— Мое почтение, мисс, — весело сказал он. — Мое почтение, святой отец, — добавил он, увидев воротничок ее спутника.

Мистер Симмонс глянул на Бриджит, приподняв брови, и обернулся к незнакомцу.

— Здравствуйте, сэр. Я преподобный Захария Симмонс.

— Рад с вами познакомиться, сэр, — человек протянул священнику руку. — Дэн Форсайт. Я сам-то буду из местечка Маркетт. Вот, хотел посмотреть, нельзя ли мне наняться здесь лесорубом, а то сами знаете, зима на носу, рыбацким ремеслом не прокормишься.

— Рад нашему знакомству, мистер Форсайт, — мистер Симмонс пожал ему руку. — Как вы себя чувствуете сегодня?

— Маленько разбитый, но пока дышу, а все благодаря мисс Ледерли, вот ей, — незнакомец кивком указал на Бриджит. — Вытащила меня прямо из воды, когда мою лодку разнесло на кусочки. Уж и не знаю, что бы я без нее делал. Я от холода-то совсем в отключке был.

— Вы далеко не первый, кто должен благодарить Господа за старания мисс Ледерли, — рассудительно сказал мистер Симмонс.

— Да уж, думаю, что так, — спасенный лучезарно улыбнулся Бриджит, являя собой в этот миг воплощенное дружелюбие.

Бриджит нахмурилась. Но что она могла сделать? Сказать: «А как же насчет того, что вы говорили раньше?»

Мистер Симмонс выдвинул стул, стоявший у кровати:

— Мистер Форсайт, мисс Ледерли попросила меня приехать сюда, так как беспокоилась, что некоторые ваши предыдущие заявления могут свидетельствовать о более серьезном душевном расстройстве, нежели просто последствия слишком длительного пребывания в воде.

— Чего-чего? Заявления? — улыбка сползла с лица незнакомца, и он перевел взгляд с мистер Симмонса на Бриджит. — Я что-нибудь сказал? В смысле, что-нибудь обидное?.. Ну, может, ругнулся разок… Но клянусь вам, святой отец…

— Нет-нет, мистер Форсайт, ничего дурного. Скорее кое-что своеобразное, — успокоил его мистер Симмонс и пересказал ему то, что услышал от Бриджит.

Пока он говорил, незнакомец, мистер Форсайт, становился все мрачнее.

— Что, вот прямо так и сказал? — Он запустил пятерню в волосы. — Бог ты мой… Извиняюсь, преподобный, извиняюсь, мэм. Это, должно быть, от того, что я слишком долго плыл совсем один в этой дья… дурацкой финской лодке, вот в башке у меня и помутилось.

— Финской? — переспросил мистер Симмонс.

— Да, сэр. Видели ее? Не по-здешнему выглядит, а досталась мне считай задаром. Один финн приплыл на ней в бухту Суо. Сказал, что хочет остаться в Маркетте. Божился, что на этой лодке я переплыву хоть Верхнее, хоть что угодно. Почти правду говорил… — Он сокрушенно покачал головой. — Все, что я могу сказать, мисс, так это, что я извиняюсь, если потревожил вас, вот. Я даже и сам не понимаю того, что, как вы говорите, я сказал.

Бриджит напряженно смотрела на него. В его глазах она не видела ничего, кроме простодушного смущения. И все же что-то тут явно было нечисто… Она была в этом уверена.

— Все в порядке, мистер Форсайт, — сказала она первое, что пришло ей в голову. — Уверена, вы это не нарочно.

— Как бы то ни было, в таких случаях лучше перестраховаться, — заявил мистер Симмонс. — Мы рады, что ваше умственное здоровье восстановилось. — Он поднялся. — А теперь отдыхайте. Мисс Ледерли, так как насчет ужина?

— Сейчас, мистер Симмонс, — она повернулась к двери, не отрывая глаз от незнакомца. — Прошу вас, идемте.

Бриджит начала спускаться по лестнице, но вдруг остановилась:

— Мистер Симмонс, кажется, я кое-что забыла в комнате. Вы спускайтесь на кухню, а я скоро к вам присоединюсь.

Она подождала немного, чтобы убедиться, что священник не последовал за ней, и без стука распахнула дверь спальни незнакомца.

Он лежал, откинувшись на подушки и тяжело дыша. Увидев Бриджит, он удивленно заморгал, но не поднялся.

— Простите меня, госпожа, — сказал он. От новоявленной гнусавости не осталось и следа.

— Великолепный спектакль, — Бриджит встала, уперев руки в бока. — Что собираетесь изобразить в следующий раз?