Андрей Астахов - Крестоносец

- Бей! - заорал мне Лукас, удерживая бьющуюся на кройцшипе нежить.

Это была команда мне, и я тут же среагировал. Врезал так, что голова вампира улетела за стену. Миг спустя Лукас ногой столкнул обезглавленный труп с кройцшипа, отправив его следом за головой. Пока мы возились с вампиром, три терванийца, вопя, как оглашенные, буквально изрубили в мелкие куски еще одного урода. Площадка перед караульной башенкой очистилась от врагов. Вампир с перебитой шеей еще дергался - терванийцы накинулись на него, молотя недобитка своими клинками.

- В башенке! - крикнул мне Лукас.

Я бросился внутрь сторожевой башни и увидел то, что красноречивее любых историй объяснило мне, с какой мерзостью мы столкнулись.

В башенке ярко горели факелы. В их свете я увидел вампира, который с шумом и хлюпаньем высасывал труп убитого терванийца. Это была одна из тех тварей, что напоминали своим видом иссушенные мумии. Черная полопавшаяся кожа, не скрывавшая костей, голый череп, тощие паучьи лапы, похожие на корявые ветки. Я замахнулся мечом, но вампир даже не сменил позы. Вцепившись в свою добычу, как клещ, он продолжал свое пиршество. И я увидел, как темная сухая кожа на глазах начинает светлеть, приобретать живой оттенок. Как на ней появляются черные веточки кровеносных сосудов. Как покрывается темными блестящими волосами лысая голова упыря, и увеличиваются в размере иссохшие мышцы на руках. Я был так загипнотизирован этим превращением, что задержал удар и замер с занесенным клеймором. Вампир оторвался от трупа, повернулся ко мне. Я увидел, что происходит с его лицом. Даже не знаю, как описать это зрелище. Будто вместо головы у нежити с самого начала был сморщенный воздушный шарик с нарисованным на нем человеческим портретом. И теперь этот шарик кто-то надувал.

Дрожа от омерзения, я рубанул кровососа. Мой меч, снеся голову твари, разрубил и грудную клетку его жертвы, и меня окатили кровавые брызги. Удержать рвоту после этого не было никакой возможности. Кашляя и вытирая рот, я выбрался из башенки. Лукас ждал меня неподалеку.

- Ты долго возился, - упрекнул он меня.

- Он... жрал, - только и смог я сказать.

- Поэтому и говорю, что долго. Пока вампир насыщается, он не опасен. Бей его, сколько хочешь, даже убегать не будет.

- Он менялся, - я с отвращением стряхнул с меча кровь. - На глазах.

- Обычное дело. Когда эта мразь нажрется досыта, ты не отличишь ее от обычного человека. Даже самый древний вампир расцветает, как девушка весной.

- Не смешно, - прохрипел я.

- Подбери слюни, и за мной!

Впереди, у горящей жаровни два совсем еще молодых ополченца отбивались от растрепанной красотки в лохмотьях. Лукас толкнул ее ударом древка, прижал к зубцу стены, с нечеловеческой быстротой выхватил нож и вбил его вампиру прямо в глаз. Из пасти твари хлынула черная пена. Суббота провернул клинок в глазнице, размалывая гниющий мозг, и подсечкой повалил упыря набок. Вампирша еще силилась подняться и получила от меня клеймором по шее.

- В огонь сбивай, в огонь! - рявкнул Суббота на сомлевших ополченцев, и мы рванули дальше.

Терванийцы на нашем участке стены вполне оправились от первого шока. Тех нежитей, кто сумел забраться на стену, перебили всех до единого. Но у ворот шла серьезная драка, судя по тому, как часто и густо летели с надвратных башен огненные стрелы, и какой яростный там стоял вой. И еще - внизу под стеной и на самой стене не осталось ни единой твари. Только распростертые на земле обугленные и расчлененные трупы. Очень похоже было на то, что вся орда стягивалась теперь к воротам.

- Держать стену! - заорал Лукас и, повернувшись ко мне, добавил: - Вниз, за мной!

Грохоча сапогами по доскам настилов, мы сбежали во двор. Увидели баррикаду, освещенную десятками факелов. Людей на баррикаде, сжимающих оружие.

И черную волну, надвигающуюся на них со стороны крепостных ворот.

Нежить все-таки пробилась в цитадель.

С мостков под стеной можно хорошо видеть площадь, освещенную кострами и факелами на баррикаде.

Слева от меня - баррикада перед входом во дворец наместника, на которой застыли с оружием наготове воины последней линии нашей обороны, готовые принять приближающегося врага.

Справа - страшная лава нежитей, которые, чуя живую кровь, несутся к баррикаде. Их не остановили ни огненные стрелы стражей ворот, ни падающие с перекрытий завратного тоннеля тяжелые утыканные кольями бревна. Даже те упыри, кому упавшие бревна ловушек перебили кости, ползут на руках к баррикаде, и мне хорошо видно, что прочие твари топчут их ногами, стремясь первыми вонзить клыки в живую плоть.