Константин Павлов - Гремящий перевал

Когда я подошел к воротам, сумерки уже накрыли долину серым покрывалом, и зыбкие огоньки на стенах стали казаться ярче. Стражник, увидев меня, сразу оживился.

— После заката ворота закрыты! — отчеканил он.

— Даже для меня? — Я ухмыльнулся и приподнял бровь.

— А что особенного в тебе, бродяга? — с вызовом в голосе ответил стражник.

— Не всякий усталый путник это бродяга, дружище. — Я приподнял медальон, висящий у меня на шее, и постучал по нему пальцем. Стражник снял факел со стены своей каменной сторожки и поднес его ко мне.

Узор на «монете» засверкал в трепещущемся пламени факела.

— О, как! — удивился стражник.

— Именно так. А теперь просто впусти меня. Я устал, а нормальной постели не видел уже три дня без малого.

— Конечно, конечно. — Стражник поставил факел на место и нырнул в сторожку.

Послышался звон, и обратно он вышел уже с внушительной связкой ключей.

— Слушай, а до меня в город въезжал инквизитор? — поинтересовался я.

Стражник подошел к двери на воротах и начал отпирать большой, красивый замок — явно гномья работа, память о славном прошлом города.

— Да, мастер, приехал! Про Церковь спрашивал, открыта или нет.

— И она открыта?

— Все еще да, мастер. Правда приход мал, жители все больше делом заняты — у нас же тут почитай ни полей нет, ни угодий там охотничьих — раньше только ониксовым деревом и жили. Сам-то я хожу…

— Стой, стой. Это очень печально, правда. Но припомни, не говорил ли он еще чего-нибудь?

Стражник закончил открывать сложный механизм замка и постучал четыре раза металлическим кольцом на двери. Открылась задвижка на уровне глаз, и из-за ворот послышался недовольный голос:

— Демьен, что еще? Никакого вина на смене, я уже сказал! А то будет как в прошлый раз!

— Не, не, Патрик! Я не про вино, — Демьен смутился. — Тут гость к нам.

— Какие гости после заката? — возмутился голос из-за ворот.

— Это, Патрик, не просто гость. Это мастер охотник. Отворяй.

Патрик удивленно фыркнул, послышался звук сдвигающегося засова. Демьен повернулся ко мне и поднял палец вверх:

— Во! Я вспомнил. Его святейшество справлялся о бароне Ривенхате! В городе он или нет.

— О бароне Ривенхате?

— О нем самом, мастер. Приехал к нам барон с небольшой свитой, недели с две назад. Почему приехал — не знает никто, но поговаривают, что он хочет с эльфами про добычу дерева договориться. Вот о нем-то его святейшество и узнавал.

Дверь в воротах открылась, и из проема выглянул мужчина в кольчуге, с факелом в левой руке и небольшим палашом в правой. Он присмотрелся ко мне и с облегчением выдохнул:

— Заходите, мастер охотник, заходите скорее.

— Спасибо, Демьен, — поблагодарил я стражника, — и не налегай на вино.

— Не стану, мастер, — усмехнулся тот в ответ.

Я вошел в дверной проем следом за Патриком. И тут меня ударило.

Это был не простой удар. Конечно, никто меня не тронул. Но моя голова вдруг наполнилась неясным гудением, в глазах потемнело, а ноги затряслись. Я оперся на стражника.

— Что это с вами, мастер? — удивился он.

Я не ответил. Я пытался сосредоточиться на своих ощущениях. Такого никогда раньше не бывало, это самое сильное озарение, которое мне довелось пережить. На лбу выступил пот, и слабость навалилась еще сильнее.

Тут стоит заметить, что рядовой охотник на ведьм обладает не таким уж большим арсеналом борьбы с нечистью — это только его боевые навыки, познания в демонологии и некромантии, необходимые для эффективного противостояния порождениям огня и смерти, и «монета» на самый крайний случай. Вот и все — никакой магии. Разве только вера, но не более как подспорье. Со мной все было немного по-другому.

Еще во время моего обучения в семинарии, при монастыре Теурга, отец-настоятель Сиребий заметил у меня странную особенность — мое тело очень резко реагировало на присутствие всего «богопротивного». Когда началась Вторая Великая Война, и монастырь был осажден нежитью, я провалялся с жуткой лихорадкой два дня, пока имперские войска не сняли осаду. Священник, приставленный к госпиталю, разводил руками — не помогали ни лекарства, ни святая сила. После этого отец-настоятель обратил на меня свое внимание и провел несколько болезненных сеансов изучения моих способностей. Именно тогда меня, по просьбе все того же настоятеля, перевели из духовной семинарии в монастырь Сияющей Руки, где готовили паладинов. Правда, паладина из меня не вышло.

Пусть природа моего «дара» так и осталась невыясненной, но после нескольких лет тренировок я научился контролировать свое состояние и даже использовать его себе в угоду. Но сейчас — это было страшно. Словно в тот первый раз, когда я увидел со стен монастыря в зыбкой дымке на горизонте истлевшие стяги армии Мортис.