Валентин Егоров - Море и берег

Проведенные испытания трансляционного шара показали, что он получился весьма удачным по своей конструкции, выдавал устойчивое изображение и управлялся импульсами моего головного мозга. Продолжая тестирование своего изобретения я, с согласия Борга, однажды переключил прием сигнала изображения на его головной мозг. Парень чуть не умер от изумления, когда непосредственно в его сознании появилась картинка улыбающегося коммодора Скандинава. Коммодор, обратив внимание на то, что я занимаюсь непонятными для него вещами, с этого момента не отходил от меня ни на шаг - в своей памяти он сохранил подробности изобретения подзорной трубы.

Позже полковник Борг свое состояние крайнего испуга в связи с появлением в его подсознании улыбающегося Скандинава, пытался объяснить тем, что никогда прежде в жизни не видел улыбающегося коммодора и никогда не думал, что, улыбаясь, он выглядит столь страшно. Но я это объяснение воспринял, как очередной прикол Борга и больше не концентрировал на этом факте особого внимания.

По детски наивный коммодор Скандинав тут же потребовал повторить с ним то, что я только что проделал с полковником. Он стойко воспринял эксперимент в целом, потерял сознание только на второй минуте его проведения. Я вначале этого не понял, Скандинав хорошо воспринимал изображение на сетчатку своего глаза, много при этом улыбался. После чего я несколько увлекся наладкой работы оборудования шара, поэтому сразу не догадался, что именно произошло, когда послышался громкий его стук головы о деревянный настил палубы биремы. Выскочив на палубу, я мог увидел незабываемую картину, лежащего на палубе орангутанга с надвинутой на глаза коммодорской фуражкой и вокруг этого тела столбом стоящих матросов. Только после этого я все догадался взглянуть на то, что привело нашего коммодора в такое состояние, я посмотрел на картинку, которая транслировалась в мозг реципиента, это был фрагмент из какого-то порнофильма.

Первые всадники табора номадов показались из-за правого склона горы, плотно приткнувшегося к самому берегу океана, оставляя всего несколько десятков метров для полотна прибрежной дороги. Низко свесив на грудь головы, всадники и их верховые ящеры, словно механические куклы в театре марионеток, двигались по прибрежной дороге. Вслед за первыми всадниками из-за горы выплывали последующие ряды колонны конной номадской орды. Всадники колонны производили странное впечатления и передвигались в абсолютном молчании, - они не переговаривались между собой, не шутили и ни на что не обращали внимания. Они, словно деревянные истуканы, держались в седлах верховых ящеров, никак не понукая их, одной рукой они придерживали удила, а другая рука безвольно свисала вдоль тела.

Я мысленно приказал шару, дать увеличенные планы лиц этих всадников и тихо ахнул от неожиданности того, что увидел. На крупных планах отчетливо просматривались полузакрытые глаза кочевников, в которых ничто и ничего не выражалось, зрачки слились с белком глаз в сплошной черный цвет и были устремлены в одну только точку, куда-то вперед по ходу движения.

Я бы даже сказал, что на крупных планах изображения на меня смотрели глаза живых мертвецов! До глубины души пораженный всем увиденным, я сбросил по паре крупных планов этих кадров коммодору Скандинаву и полковнику Боргу.

После передачи изображения в сознания своих друзей, я мысленно приказал шару перейти на трансляцию изображения с верхней точки. Картина с птичьего полета показала, что вслед за всадниками в природную западню повалила колонна людей в черном. С номадами наши воины уже не раз сталкивались и знали все их минусы и плюсы в сражении, а вот с людьми в черном, мы должны будем встретиться практически впервые. Поэтому я решил уделить пару минут на их доскональный осмотр, чтобы понять, чем они смогут нас удивить.

Первое, что сразу же бросалось в глаза и особенно поражало меня, были их глаза, лица и походка. Хотелось бы сразу сказать, что выражение глаз этих людей в черном ничем не отличались от выражения глаз всадников номадов. Лица были мертвенно-бледны, не работал ни один лицевой мускул, они сохраняли раз и навсегда застывшее выражения, - было ли то удивление, восхищение, ужас или испуг. В течение всего времени, пока я их рассматривал крупным планом лица людей в черном, ни одно лицо не изменило выражение. Да и передвигались они довольно таки странной походкой, словно переступали ногами не разумные люди, а некие существа, выполнявшие приказы со стороны. Их походка носила деревянно-механический характер неживых роботов - андроидов, они шли, словно утки, переваливаясь с бока на бок, широко расставляя ноги в больших черных сапогах.