Юлия Морозова: Дорогами Пророчества

Изучая на ходу карту, она бросила:

— Еще примерно с полдня будет довольно пустынно и спокойно. Зато потом помаемся — начнутся земли графа Бира! Эта богинепротивная скотина хорошо известна нетерпимостью к... таким, как мы.

В имени Бир слышалось что-то смутно знакомое. Произнесенное вслух, оно оставило послевкусие надежности с легким оттенком наивности.

Почему Его сиятельство взъелся на таких праздношатающихся граждан, как мы?

« Неранки девок свели? » Не исключено. Мне стало интересно, сколько народу они уже поуводили на Остров, как меня и Эону, и я поспешила поинтересоваться у последней:

— Скажи, как отнеслись родные к тому, что ты ушла с Кириной?

Эона переглянулась с подругой. Та неопределенно передернула плечами: мол, хочешь — рассказывай.

— Да никак. Они ничего не узнали... — Светловолосая запнулась и, покраснев, затеребила кончик перекинутой через плечо косы. — Лерад — город портовый, забавы без моря не обходятся — тут и у наипоследнего перекупщика хотя бы утлое суденышко да найдется. А папаша мой так сразу на причал замахнулся: чтоб все как положено, и гребцы при деле. Почитай, через день на морские прогулки выходили, если погода позволяла. Но за борт упасть и при полном безветрии немудрено. Умеючи-то.

— Твое бренное тело, конечно, не нашли, — догадалась я. — А обнаружили какую-нибудь приметную вещичку.

— Примерно так. — Девушка перестала мучить косу, раздраженно отбросив ее за спину. — Кирина помогла мне проплыть под водой до берега, там рифы недалеко совсем. Само собой, шуму, визгу, крику было — оглохнуть! До поздней ночи пловцы ныряли, даже на дне поискать нежитника позвали. А он утопленника какого-то из-под воды вытащил да этим всех спасателей и распугал. Мы не дуры, тоже стрекача дали, а наутро спокойно подбросили на берег платок и туфлю. Все равно вторая утопла.

— Разве тебе не жаль родителей?

— Жаль, — с вызовом во взгляде подтвердила Эона. — Но девок на выданье у них еще три да одна, а мне по-другому не убежать было. Отец удавился бы, но насмешек над собой не потерпел. Последнее бы отдал, чтоб дочь непутевую вернуть и позора не допустить.

Здравая мысль.

« Неран только так пополняет свои ряды? » Вряд ли. Замучаешься каждый раз таскаться в Тилан и устраивать подобные представления.

Я разрешила свои сомнения посредством нового опроса.

— Кирина, а у вас на Острове что, совсем нет мужчин?

Морковка шарахнулась в сторону от хохота, которым разразилась неранка. Его осколки задели Эону, тут же захихикавшую следом.

— Имперские предрассудки! — Каштановые кудряшки подпрыгивали в такт иканью и всхлипам. — Есть, есть у нас мужчины! И живется им получше, чем некоторым женщинам. Тут ходят слухи, что мы ужасно над ними издеваемся, порем до смерти, обращаемся как с животными. Большей чуши, клянусь Богиней, я не слышала! Возможно, их у нас не так много, как женщин, и им приходится выполнять всю тяжелую работу...

— Вот это правильно, — поддакнула Эона.

— Но только тем, кто не способен делать что-либо другое, — поспешила уточнить Кирина, заметив скептическое выражение моего лица. — К тому же основные обязанности лежат на женщинах: мы защищаем наш Остров, охотимся, в море на промысел выходим, принимаем важные решения.

Бедные мужики! Нелегко им приходится, если судить по тому, как убежденно говорила неранка. Но оставался еще один вопрос, который мне не терпелось задать.

— Если у вас есть мужчины, почему вы постоянно пробираетесь в Империю за новыми девушками?

Кирина ненадолго замялась, но все же ответила.

— С каждым годом все меньше сестер готовы обречь себя на добровольную пытку беременностью. Ведь это такая потеря времени! Девять месяцев вынашивания и хотя бы четыре до того, как можно передать малыша на воспитание няньке-мужчине. Да прибавь еще парочку месяцев на восстановление формы. А какое разочарование для матери, когда рождается мальчик! Обычно вынашивание ребенка назначается Мудрейшей как наказание провинившейся дочери.

« Забавное место, не находишь? » Да уж, забавное. Боюсь, только мужикам, вкалывающим на благо матриархата подобно рабам на уборке сахарного тростника, не до смеха. Знали бы неранки, как научить мужчин рожать, — те рожали бы как миленькие.

Сумрак ельника остался позади. Полуденное пекло растекалось по полю. Разморенное жужжание насекомых лезло в уши. От одуряющих сладковатых ароматов разнотравья тягучая, как сахарный сироп, слюна в пересохшем рту приобрела тот же приторный вкус. Тело под взмокшими бинтами нещадно чесалось. Сверкание речной воды сквозь заросли остролистой бузины сулило утоление жажды и прохладу. Ноги сами сбежали по некрутому спуску к речке. Галька заскрипела под копытами Морковки, на удивление куда осмотрительней своей хозяйки выбирающей тропу. Речка весело мчалась на восход, взбивая на перекате белую пену. Любопытные мальки сновали в мелкой заводи у берега. Мои руки нырнули в свежесть, заставив серебристых рыбешек кинуться врассыпную. Прохладная влага, выплеснутая горстями в лицо, почти смыла усталость.