Николай Бородин - Хозяин Пророчества

Но он, как и прочие древние маги, был поглощен схваткой, не имея возможности помочь даже своему воспитаннику Альтемиру, если бы у того вдруг что-то пошло не так. Простые братья, как и всегда, были лишь вспомогательной силой, сам Мастер еще не появился на арене, но зато прибыли двое зверей. Мгновение — и обе твари оказались рядом с местом Силы, не желая терять время на ходьбу или полет. Маги среагировали молниеносно, тут же разбив все три печати вызова элементалей, и в бой рванулись воплощенные силы природы.

Зверь, знакомый по вчерашнему сражению в Степи и похожий на дикую помесь летучей мыши, козла и осьминога, оказался под тройным, явно согласованным ударом. Сначала водный элементаль хлестнул по врагу громадной волной, которая обволокла тварь чем-то вроде тугого кокона. Затем вызванный Сетэлью огневик, выбросив вперед лапы, направил в водяную тюрьму поток невероятно, горячего, почти белого огня, заключив зверя в облако раскаленного пара. Судя по дикому, закладывающему уши реву, тот уже был сильно недоволен происходящим. И тут сверху начало стремительно набухать чернотой грозовое облако. Воздушный элементаль, по понятным причинам питающий страсть к молниям, сотворил небольшую тучу, хорошенько перекрутил ее во всех направлениях и вызвал разряд поразительной мощи, превратив паровое облако в яростное буйство сотен молний.

За первой сокрушительной атакой без промедления последовали новые и новые удары — элементали сражались с поразительной яростью. Подобного раньше не видывали ни Сетэль, ни Кьяр, ни древние маги — видимо, недаром считалось, что звери противны самой природе, а значит, и воплощениям стихий. Облако пара сменилось чем-то вроде ледяной змеи, которая сжала зверя в хватке своих сверкающих, усеянных острыми шипами колец. Воздушный элементаль, создав вокруг себя дугу грохочущих разрядов, ударил ими по льду, добавляя урона атакам своего водного собрата. Огневик же ударился оземь, словно добрый молодец из былинных сказок, и обернулся тем единственным, что получается при подобном действии: большой лужей, пышущей жаром магмы. Это, впрочем, явно входило в его планы: лужа начала разрастаться, пожирая камень вокруг, а затем из образовавшейся чаши поднялась бесформенная, истекающая лавой фигура, всем весом бросившаяся на врага.

Зверь, тонко взвыв, решил больше не искушать судьбу, сражаясь с тремя врагами сразу, и рывком распахнул крылья. Они точно были чем-то большим, чем просто кожаные полотнища, растянутые между костями и сухожилиями; громадная ледяная змея разлетелась с жалобным звоном, и тварь взмыла в небеса, уворачиваясь от броска раскаленного огневика. Промахнувшийся элементаль с гулом врезался в землю, воздел к небу тупой отросток, видимо служивший головой, и взвыл в бессильной ярости.

Крылатая бестия широко, по-жабьи оскалилась и внезапно выстрелила вниз одной из лап. Когтистая конечность, неимоверно удлинившись, ударила словно хлыст, виртуозно полоснув бритвенными лезвиями когтей по шее элементаля. Поединок вроде бы живой плоти против раскаленной магмы завершился мгновенно и с поразительным результатом: голова огневика отлетела на добрую сотню саженей, уже в полете застывая и превращаясь в камень, а тело осело столь же быстро застывающей кучей. Зверь явил свою истинную силу.

Два остальных элементаля, не медля ни секунды, ринулись в новую атаку. Они не только не умели, но и не могли отступать. С присущей всей природе настойчивостью они шли и шли вперед, словно приливные волны, бьющие в обрывистый берег. И даже видя, что берег чересчур прочен, они все равно рвались вперед, стремясь отколоть хотя бы малую толику. Им в помощь ринулись древние маги, Сетэль и Кьяр, осознавшие, что в одиночку элементали не продержатся и четверти минуты. Светлана и Ленса тем временем снимали с места Силы одну защитную печать за другой, с предельной аккуратностью и одновременно очень быстро.

Зверей было двое. И второго удерживал Харад-аль. Нельзя было сказать, что он был равен по силам сразу трем древним магам и самому Оцелоту, но эти его силы были несколько иного рода. Сокрушительность Пустоты, столь страшная для магов, действовала на дервиша в куда меньшей степени. Недаром люди, демоны и гномы предпочитали сражаться руками элементалей, существ, лишь вызванных с помощью магии, но имеющих в своей сути силу самой природы. Их собственные чары поблизости от зверей в лучшем случае просто слабели, а в худшем выходили из-под контроля и либо принимались разносить все вокруг, либо попросту набрасывались на собственного же создателя.