Клайв Баркер - Абарат. Абсолютная полночь

— Прыгай за борт и плыви обратно.

— Я не умею плавать.

— У нас нет на это времени, — нетерпеливо произнес Эдди. — У нас полно дел.

— Если он окажется в воде, — сказал Шалопуто, — то утонет. Не хочу, чтобы это было на моей совести.

— Чихал я на твою совесть. Скоро мир погрузится во тьму, а династии…

— Мы это уже слышали, Эдди, — проговорил Шалопуто.

— Я знаю их имена! Всех восьми: Тарва Зан, Вязальщица; Лаилало, своими песнями сгоняющая младенцев в могилу. Крылофей, Сказитель Лай, Откормыш, что сеет чуму…

— Как он себя чувствует? — спросил Газза, глядя на Кэнди, и цвет его глаз менялся с одного на другой.

— Так себе, — ответила она.

— … и Клодеус Гифи, который убил моего младшего брата. И Ого Фро, убивший моего старшего брата. Он наслал на него отчаяние, из которого тот не сумел выбраться. И, наконец, Ган Наг, который говорит с созданиями, живущими в воде глубоко под нами.

Из рубки появились Хват и братья послушать Эдди.

— Что происходит? — спросил Джон Соня.

Газза уставился на Хвата и братьев, и впервые за долгое время, что Кэнди знала Джонов, они сделали нечто удивительное и жутковатое. Все они синхронно посмотрели на Газзу. А потом все одновременно произнесли:

— Ты на что смотришь, малыш?

Это для Газзы было уже слишком. Он упал на колени, оказавшись легкой мишенью для низкорослого Эдди.

— Хорошо, — сказал он. — Я не буду драться. Не буду вам мешать. Я вам верю. Что бы вы ни сказали, я вам верю.

Кэнди засмеялась.

— Приятно слышать. Эдди, убери нож. Теперь мы знаем, что ему можно доверять.

— Мне? — переспросил Газза. — Ну разумеется. Целиком и полностью. Я весь ваш.

Он посмотрел на нее бледно-желтыми глазами с синей радужкой, и от этого ее сердце начало биться сильнее.

Несмотря на течение, тормозящее «Крейматтазамар», возвращавший Бабулю Ветошь и ее спутников назад, на остров Полуночи, быстрее любого другого корабля в Абарате, и несмотря на скорость, с которой она перешла из гавани в круглую комнату на вершине Башни Иглы, покров теней расплода уже начал распространяться от пирамид во всех направлениях.

Жажда крови расплода, вырвавшегося на свободу ради смертоносных деяний, была столь глубока, что когда путь в небо заблокировали их собратья, они набросились друг на друга в своей бесконечной жестокости. Скоро пространство вокруг выходов из пирамид покрылось останками слабых и невезучих, погибших прежде, чем они увидели звездный свет, который были рождены затмить.

Но погибель закладывалась в них с самого начала. Они делали то, на что были запрограммированы. Они поднимались в воздух и разлетались по всему небу. Они отправлялись на восток, закрывая небо над Балаганиумом; на юго-восток, покрывая пустоши Гномона, в центре которого стоял Великий Зиккурат; и на северо-восток, к Окалине, где надвигающаяся тьма побудила гору Галигали воспламенить в своем чреве огонь и выбросить в беззвездное небо потоки жидкого камня. На севере они закрыли Пайон, но огни Коммексо светили так ярко, что апокалиптический эффект расплода там не ощущался. В других частях острова, в местах, далеких от цивилизации Пикслера, крестьяне сочли, что затмение звезд — всего лишь очередное шоу великого архитектора, и решили, наконец, оставить свою независимость, променяв ее на яркие улицы Коммексо, чтобы влиться в ряды попрошаек. Продвижение расплода на север закрыло небеса над Иджитом, где молнии, беспрестанно бившие из туч, стали еще яростнее, взбаламученные затмением небес. Наконец, облако расплода, устремившееся на запад, юго-запад и юг, закрыло луну и звезды над небесами острова Простофиль и Вздора, лишая яркого дневного солнца Гномон, где жило множество оракулов, способных предвидеть близящуюся катастрофу.

Независимо от своего самомнения, которое заставляло большинство из них молчать, некоторые имели глупость поделиться видениями. В течение часа все они оказались мертвы. Остальные, быстро смекнув, что раскрывать такое будущее смертельно опасно, держали свое знание при себе или покинули Гномон, решив, что говорить о приближающемся апокалипсисе безопаснее в каком-нибудь другом месте. Но куда бы они не отправились: некоторые — на Веббу Гаснущий День, надеясь поговорить с Советом, другие — на Изиль или дальше, — это не изменило их будущего. Те, кто рассказывал о своих страхах, были убиты за час, а остальные могли выбирать, жить ли им в молчаливом ожидании конца света или покончить с собой до его наступления.