Клайв Баркер - Абарат. Абсолютная полночь

— Всего того ужасного, что он совершил. Семьи, которые он разрушил. Любовь, которую уничтожил. До этого пожара, Кэнди, я был плохим человеком. Я признаю это. Но я не учил его убивать людей их собственными кошмарами. Это сделала моя мать. Безумная Карга Горгоссиума… а сейчас Императрица и палач. Она там, — он указал на колоду, лежавшую в руках Кэнди. Во время разговора та перемешивала ее, и одна из карт привлекла внимание слепца. — Моя мать, — сказал он.

Изображение на карте пугало до смерти. В пустой комнате, где не было ни элементарного уюта, ни украшений, находился единственный обитатель: маленькая голая фигура у окна, заполнявшего левую сторону картины. Через окно на него смотрело огромное бескровное лицо пожирателя со сверкающими зубами.

— Вряд ли это ваша мать, — сказала Кэнди.

— Это символ, не подобие, — ответил Зефарио. — Разница есть. Это существо в окне представляет силу, позволяющую моей матери делать то, что она делает. Нефаури. Один из Тех, Кто Ходит За Пределами Звезд.

Кэнди почувствовала холодные эманации, исходящие от изображения на карте. В голове у нее начало пульсировать.

— Она имеет в своем распоряжении магию Нефаури. Поэтому она способна наносить такой огромный урон. Я молю, чтобы мой сын не заключил с ними ту же сделку.

— Почему?

— Потому что цена этой силы огромна, и оплатить ее едва ли возможно. Если я смогу с ним поговорить, то попытаюсь убедить его отвернуться от Нефаури.

— Тогда поговорите.

— Для этого мне нужна твоя помощь.

— Ничего подобного я не планировала.

— Не хочу ставить тебя в опасное положение…

— Меня не это беспокоит.

— И денег у меня нет…

— Мне не нужны деньги, даже если б они у вас были, — ответила Кэнди.

— Тогда чего ты хочешь?

— Мы должны покинуть остров, Зефарио.

— Это несложно. У тебя достаточно сил, чтобы создать глиф?

— Достаточно. И это будет очень необычный глиф.

Императрица Тант Эйла Тлен стояла у пятидесятифутового окна Бурехода и с невероятным наслаждением и удовольствием взирала на Церемониальное собрание Имперских палачей. Все проходило в надлежащем порядке. Здесь было восемь батальонов заплаточников-палачей, и каждый был силен, как тысяча простых солдат. Избыток ножей по сравнению с сердцами был намеренным: такая предосторожность принималась на случай, если приговоренных окажется больше ожидаемого, или если некоторым заплаточникам не удастся убить. Симметричные командиры были сшиты из остатков качественной ткани и побеленной кожи чешуйчатых рептилий.

Императрица наслаждалась работой своих швей, когда непрошенный голос прервал ее задумчивость.

— Здравствуй, бабушка.

Старуха ощетинилась.

— Кристофер. — Она не обернулась. Не было нужды. Она видела его отражение в окне, когда он вышел из тени. — Это…

— Неожиданно? Да. У меня новые шрамы. Но ты об этом знаешь. Потому что эти раны нанесла мне ты.

В тот миг он ощутил частицу старой злости, той ярости, что вырвалась из него на палубе «Полыни». Кошмары поймали ее энергию и еще ярче засияли лилово-синим светом.

— Я чувствую, ты до сих пор хранишь на меня обиду, — сказала Императрица, поворачиваясь лицом к внуку.

Сейчас он ничем не напоминал то отчаявшееся, брошенное существо, которое Кэнди Квокенбуш встретила в переулке за рынком в Тацмагоре. Теперь на нем была хорошая одежда из нового белого льна, способного прекрасно отражать свет зиккурата на Окалине. Кошмары в новом воротнике отбрасывали на его лицо свое собственное свечение.

— Разве сложно понять мои причины, леди? — спросил Тлен. — Ты могла спасти меня всего несколькими словами.

— Ты страдал. И я тоже. Но мы исцелились. Мы все еще можем планировать будущее. — Сквозь переплетенные нити кошмаров она встретила сверкающий взгляд внука. — А теперь ты должен уйти.

— Я не собираюсь уходить, бабушка. Я хочу узнать, почему ты не возвращаешься домой, на Горгоссиум. Я слышал, ты разрушила мою башню…

— Я разрушила все эти уродливые строения.

— Почему?

— Прошу, дорогой мой, не злись из-за башни. Я думала, ты мертв.

— Ничего такого ты не думала. Ты знала, что я жив, как знала то, что душа моей принцессы прячется в Кэнди Квокенбуш. Ты видишь только то, что хочешь видеть, и отбрасываешь остальное.

На это Императрица не ответила. Прошло полминуты, если не больше. Она постучала пальцем по стеклу, наблюдая за своей армией, и, наконец, произнесла: