Абрахам Меррит: Обитатели миража (пер. Д.Арсеньева)

Некоторое время я размышлял над этим. Мне казалось, что это объясняет появление Калкру. И если это так, то чтобы избавиться от Калкру, нужно уничтожить средства, при помощи которых он появляется в нашем мире. Именно это и хотели сделать древние жители земли айжиров.

Но почему только представители древней крови могут вызывать?..

Я услышал негромкий голос у двери. Неслышно подошел, прислушался. Открыл дверь: со стражниками говорила Люр.

— Что тебе нужно, Люр?

— Я хочу поговорить с тобой. Это займет немного времени, Двайану.

Я рассматривал ведьму. Она стояла неподвижно, в глазах ее не было вызова, не было расчетливости — только просьба. Рыжие пряди падали на белые плечи. Она была без оружия, без украшений. И выглядела моложе, чем всегда, какая-то жалкая. У меня не было желания насмехаться над ней или отказывать. Напротив, во мне шевельнулась жалость.

— Входи, Люр… и говори, что у тебя на уме.

Я закрыл за ней дверь. Она подошла к окну, выглянула в тускло светящуюся ночь. Я подошел к ней.

— Говори тише, Люр. Девушка спит в соседней комнате. Пусть спит.

Она без всякого выражения сказала:

— Я хотела бы, чтобы ты никогда не появлялся здесь, Желтоволосый.

Я подумал о Джиме и ответил:

— Я тоже хотел бы этого, ведьма. Но я здесь.

Она прислонилась ко мне, положила руку мне на сердце.

— Почему ты так меня ненавидишь?

— Я не ненавижу тебя, Люр. Во мне ни к кому нет ненависти — только к одному.

— И это?..

Я невольно взглянул на стол. Здесь горела свеча, ее пламя освещало ящичек с кольцом. Она посмотрела туда же. Сказала:

— Что ты собираешься сделать? Раскрыть Карак перед карликами? Восстановить мост Нансур? Править Караком и рррллия вместе со смуглой девушкой? Если так… что станет с Люр? Ответь мне… Я любила тебя, когда ты был Двайану… ты хорошо это знаешь…

— И убила бы меня, пока я был Двайану, — мрачно добавил я.

— Потому что я видела, как умирает Двайану, когда ты смотрел в глаза незнакомца, — ответила она. — Ты, кого победил Двайану, убивал Двайану. А я его любила. Разве я не должна было отомстить за него?

— Если ты веришь, что я больше не Двайану, значит я человек, друга которого ты заманила в ловушку и убила, человек, чью любимую ты захватила и хотела убить. И если это так, то какое право ты имеешь на меня, Люр?

Она некоторое время молчала; потом ответила:

— У меня есть оправдание. Я тебе сказала, что любила Двайану. Кое-что я о тебе знала с самого начала, Желтоволосый. Но я видела, как в тебе просыпается Двайану. И знала, что это истинно он. Я знала также, что пока живы этот твой друг и смуглая девушка, Двайану в опасности. Поэтому я задумала вызвать их в Сирк. Я пыталась убить их раньше, чем ты с ними увидишься. Тогда, думала я, все будет хорошо. Тогда не сможет вернуться того, кто был побежден Двайану. Я проиграла. Я поняла это, когда по своему капризу Люка свела вас троих вместе. Гнев и печаль охватили меня… и я сделала… то, что сделала…

— Люр, — сказал я, — ответь мне правдиво. В тот день, когда ты вернулась на озеро Призраков после охоты на двух женщин… не были ли это твои посыльные, которые должны были отнести в Сирк ложное послание? И не ждала ли ты сообщения, что мой друг и смуглая девушка в ловушке, прежде чем дать сигнал к выступлению? И не было ли у тебя мысли, что тогда — если я открою дорогу в Сирк — ты сможешь избавиться не только от них, но и от Двайану? Вспомни: ты любила Двайану, но, как сказал он тебе, власть ты любила больше. А Двайану угрожал твоей власти. Отвечай правдиво.

Вторично я увидел слезы на глазах ведьмы. Она ответила разбито:

— Да, я послала шпионов. Я ждала, пока эти двое не окажутся в ловушке. Но я никогда не хотели причинить вред Двайану.

Я не поверил ей. Но по-прежнему не испытывал ни гнева, ни ненависти. Только растущую жалость.

— Люр, теперь я скажу тебе правду. Я не собираюсь править Караком и рррллия вместе с Эвали. У меня больше нет желания власти. Оно ушло с Двайану. В мире, который я заключу с карликами, ты будешь править Караком

— если пожелаешь. Смуглая девушка уйдет с ними. Она не захочет оставаться в Караке. И я не захочу…

— Ты не можешь уйти с нею, — прервала она меня. — Желтые псы никогда не будут доверять тебе. Их стрелы всегда будут нацелены на тебя.

Я кивнул: эта мысль давно пришла мне в голову.

— Все это уладится, — сказал я. — Но жертвоприношений больше не будет. Ворота Калкру закроются навсегда. Я закрою их.

Глаза ее расширились.