Веда Корнилова: Эрбат. Пленники судьбы

Мы не успели сделать и десяток шагов, как перед нами появилось нечто… Не знаю, как верно описать то, что увидела - серое, медленно колыхающееся, заставляющее в ледяном страхе замирать трепещущее сердце… Это… Оно встало на нашем пути, и мы тоже остановились. И я поняла: возможно, меня еще могут выпустить, и то вряд ли, но Кисс, без сомнения, должен будет остаться здесь…

Ступила вперед, заслонив собой парня. Смотрела на то, что стояло перед нами, и не ощущала враждебности от него - тут было, скорей, полное и холодное равнодушие, и вместе с тем легкое раздражение оттого, что какая-то букашка пытается вмешаться в давно заведенный порядок вещей…

- Давай договоримся… - я не узнала собственный голос. - Я знаю, что умолять тебя о милости бесполезно: за тысячи лет ты наслушалась и насмотрелась всего, и вряд ли тебя тронет очередное горе… Прошу тебя подумать о другом: и он, и я - мы оба воины, и оба можем сражаться, и мы умеем это делать. Что тебе с очередных двух погибших? Нас всего двое, и не более того, пара песчинок в океане умерших… А если мы будем живы, то, как это ни страшно звучит, постоянно будем целью колдунов Нерга. Они без устали будут стремиться добраться до нас, и просто так, без боя, тут вряд ли обойдется. Спокойной жизни у нас никогда не будет, а жизнь превратится в цепь постоянных схваток, сражений, и во множество погибших врагов… Разве это для тебя не более интересно?

Ответом мне было все то же равнодушное молчание, так что я продолжала:

- Если ты отпустишь нас, то я обещаю: в нашем лице ты найдешь тех, кто верно будет защищать границы Харнлонгра от вечных поползновений колдунов Нерга, а от них милости ждать не стоит, и это утверждение прежде всего относится ко мне. Думаю, ты знаешь: меня Нерг уже давно считает своим врагом, так что не успокоится до тех пор, пока не доберется до меня, а я, естественно, попадать им в лапы не желаю ни в коем случае… По твоему, это все может обойтись без крови и схваток? Разве тебе не хочется все это увидеть? Мы двое, оставшись здесь сейчас, всего лишь пополним твой счет на две единицы, а оставшись в живых, мы принесем куда больше пользы и своим странам, и тебе… Своим предложением я обрекаю и себя, и своего мужа на всю оставшуюся нам жизнь без покоя, и на вечный бой… Как это ни горько звучит, но ты любишь кровь, и разве тебе не хочется посмотреть, чем закончиться наша схватка с колдунами Нерга?

Воцарилось молчание, и я уже вновь хотела было начать говорить, но тут мне ответили:

- Договорились… - холодный мертвый голос ледяным набатом прозвучал в моих ушах, и в тот же миг вокруг нас все закрутилось, и я вновь провалилась все в ту же бездонную яму…

Когда же я пришла в себя, то увидела, что по-прежнему нахожусь на соломе, покрывавшей лежанку, а рядом со мной лежит Кисс. Возле нас хлопотала зареванная Марида, а старец по-прежнему читал вслух молитвы, правда, в его глазах я увидела сочувствие и жалость. Преодолевая непонятную слабость, дотянулась до руки Кисса. Она была теплой, и чуть дрогнула при моем прикосновении… Все в порядке, он жив… - это я поняла, прежде чем вновь провалилась в то ли забытье, то ли в глубокий сон…

В себя я пришла только на следующее утро, и первое, что я увидела - это Марида и старец, которые по-прежнему не отходили от нас. Ну надо же, и Койен подал голос - что-то радостно затрещал, только я его пока что слушать не стала. Потом поговорим…

- Все в порядке, девочка моя… - всхлипнула Марида, которая, кажется, все это время так и не переставала лить слезы.

- А где…

- Кисс? Вот он тут, рядом, тоже скоро должен проснуться. Вы с ним все это время крепко спали, в себя приходили… А Рейхард со своими людьми всю ночь глаз не сомкнули, дом охраняли… Совсем замерзли на холодном ветру, бедные!

- Ты взяла на свои плечи тяжкий груз… - негромко сказал старец, закрывая книгу, которую он до этого все время держал в руках. Судя по его покрасневшим глазам, и по уставшему, чуть надтреснутому голосу, он, похоже, всю ночь читал над нами очистительные молитвы. - Причем этот груз будет лежать как на твоих плечах, так и на его… Ах, молодежь, молодежь, как же вы любите рисковать и совсем не думаете головой! И о последствиях своих поступков тоже не задумываетесь… Мне остается только молиться за вас и за ваши души…

Ответить я не успела - просто Кисс открыл глаза и недоуменно посмотрел на нас. Постепенно его взгляд обрел осмысленность, а еще через мгновение на его лице появилась столь знакомая мне чуть язвительная ухмылка: