Елена Хаецкая: Полководец

— Очень интересно, — сказал Авденаго.

— Ладно, к делу, — оборвала Деянира. — Моран дома?

— А где ему быть? На производственном совещании?

— Не остри, у тебя не получается.

Авденаго прикусил язык.

— Ты где?

— В соседней квартире, как нетрудно догадаться… Откуда еще можно позвонить?

— Ладно, выходи, я встречу.

Авденаго положил трубку и выбрался на площадку. Моран крикнул: «Кто пришел?» — но, поскольку ему никто не ответил, сразу же забыл о беспокойстве и снова углубился в книгу. Прибежал щенок, сунулся мордой под руку, потом положил голову на книгу и уставился на хозяина преданными глазами. Моран приподнялся и поцеловал его в нос, что вызвало бурю собачьих восторгов.

Весь в слюнях, Моран не вдруг услышал возню в прихожей.

— Эй, кто там? — заревел он, бросаясь книгой в угол. — Почему мне не дадут спокойно почитать? Алешка, убить! Убить! Aй да монах! Убить! — с новой силой завопил он. — Фас! Взять их! Ату! На части разорвать! Ты собака или нет?

Пес с громким счастливым лаем выскочил из комнаты.

Авденаго помог Деянире снять куртку, подал теплые тапки, убрал ее сапоги.

— Собака не погрызет? — спросила она.

Пес подпрыгивал, норовя лизнуть гостью в лицо.

— Только если они из натуральной кожи, — успокоил ее Авденаго. — Он синтетику не жрет, проверено.

Деянира потрепала щенка по ушам и вместе с ним вошла в комнату.

— Так я и знал, что это ты, — встретил ее Моран. — Сколько шуму! Просто прибытие Генриха Анжуйского в Польшу. Шум, грохот, пьяные рожи.

Не отвечая, Деянира поставила ему на живот пакет, набитый чем-то мягким.

Моран схватился за пакет обеими руками и стиснул, словно намереваясь задушить.

— Что это?

— Нитки.

— Ты опять за свое?

— Уж всяко не за чужое.

— Ты помнишь, чем закончилась твоя первая попытка создать картину из безумной пряжи?

— У меня получился… э… портал, — сказала Деянира, морщась от того, что пришлось употребить слово из компьютерной игры.

— А, — сказал Моран. — Ну так это же другое дело. Что это тут у тебя за пряжа?

— Это… Гоэбихон, — объяснила Деянира. — То, что от него осталось. Его клочья.

— Они были на ней, когда ее вынесло сюда, — вставил Авденаго. — Всю обмотало, как мумию.

Деянира и Моран обернулись к нему и уставились на него с одинаковым выражением лица: высокомерным и чуть удивленным. Очевидно, так же они посмотрели бы на морановскую собаку, вздумай та заговорить.

Авденаго пожал плечами, проворчал что-то и ушел на кухню. Однако уже скоро его вызвали оттуда.

Моран орал:

— Авденаго! Картон! Карандаши! Живо!

Решено было попытаться воспроизвести не Гоэбихон — коль скоро тот разрушился, — другой знакомый Деянире объект Истинного мира, замок Геранна.

— Рискованно, — бормотал Моран, жадно глядя, как девушка рисует стены, ров, башни, — очень рискованно… Конечно, замок ты тут изображаешь весьма примитивно, и он, по-моему, даже не очень похож… Было бы правильнее все-таки обратиться к Гоэбихону. Его ты знаешь лучше. Наверняка помнишь там каждый дом. Это надежнее… Но — рискованно. Я бы не решился выходить в ту точку Истинного мира, которой больше не существует. Палка о двух концах, конечно. С другой стороны, замок Геранна у тебя получается… не очень. Почти совсем не похож. Ты уверена, что изображаешь именно замок Геранна?

— Послушайте, хватит бубнить под руку! — не выдержала Деянира. — Что за неуважение! Все-таки я мастер.

— А я кто, по-твоему? Я — Мастер! — закричал Моран обиженно.

— Если вы Мастер, то должны понимать…

— Между прочим, когда я творю, я никому не препятствую смотреть! — заявил Джурич Моран. — Все смотрят и говорят любые глупости. Лично мне это не мешает.

— А мне мешает.

— Настоящему Мастеру никакая глупость помешать не может.

— Куда уж мне до вас, — сказала Деянира. — Но если вы не замолчите и не перестанете сверлить меня глазами, я вас чем-нибудь огрею.

— Авденаго! — завопил Моран.

И тут в дверь позвонили.

— Авденаго, открой! — немного другим тоном завопил Моран опять.

— Слышу, — донесся недовольный голос Авденаго. Он прошел в прихожую.

— Кого там принесло? — надрывался Моран. — Если опять Ленэнерго, то пусть оставят квитанцию. Так и быть, оплачу. Они нарочно подключили ко мне какого-нибудь халявщика из преступной группировки, чтобы он жрал мое электричество. Это такая форма грабежа, я читал в газете.

— В какой газете? — удивилась Деянира.

— В бесплатной, — огрызнулся Моран. — Ты, кажется, со мной не разговариваешь.