Гай Юлий Орловский - Ричард Длинные Руки - принц

Я покинул седло, не отрывая взгляда от двери у самого основания, что даже чуточку вросла в землю, там прочерчен широкий полукруг, когда комья отгребались в сторону.

Джон забежал вперед, дернул за ручку.

— Ваше высочество, уж простите за невежливость, но я пойду первым!

Я махнул рукой.

— Иди, добывай славу…

Дверь отворилась хоть и нехотя, зачерпывая нижним краем землю, но открылась, правда, до половины, но Джон проскользнул легко, я тоже протиснулся, а дальше ступеньки привычно повели по спирали наверх.

Джон так торопился, что спотыкался на ступеньках и трижды падал, наконец после множества поворотов, когда одурел от головокружения и начал натыкаться на стены, я догнал, но выход наверх загородила дверь.

Он ткнулся — заперто, нет ни ручки, ни дырочки для внутреннего замка, что умеют ставить только маги. Я протянул руку и толкнул с силой, дверь послушно и без протестующего скрипа отворилась.

В достаточно просторной комнате, как только и помещается такая на вершине узкой башни, вдоль длинного стола медленно двигается громадный мужик в колдовском халате и в высокой остроконечной шляпе, что едва не задевает потолок, невероятно толстый, красномордый, с воинственно торчащими громадными усами.

В трех шагах за его спиной виден широкий проход в другую комнату, поменьше, но двери нет вовсе.

На скрип двери маг быстро вскинул голову, на нас уставились бешеные глаза, горящие злобой и ненавистью.

— Кто посмел?

Голос его прозвучал слишком тонко для таких габаритов, даже пискляво.

Джон выставил перед собой меч, загораживая меня.

— Его высочество Ричард Завоеватель, — произнес он гордо. — Склонись перед ним и трепещи!

Маг в испуге, как нам показалось, попятился, пока не уперся в стену рядом с дверным проемом. Рука его вслепую пошарила по гладким камням, там что-то скрипнуло, в широком дверном проеме начала опускаться массивная и совершенная гладкая дверь, выкованная из одного листа металла.

— Два дурака! — сказал он с отвращением и, пригнувшись, быстро шагнул на ту сторону.

Джон заорал в полном бессилии, не успеваем догнать, дверь опустится раньше, я быстро зыркнул на пол, там пролегает ровная узкая канавка, дверь войдет туда точно, и уже никакими силами ее не поднять.

Я выдернул из ножен меч и швырнул, быстро прокручивая в уме, с какой силой надо бросить и как именно… Сделав полный оборот, меч с глухим стуком вонзился в дверной косяк. Стальная полоса двери опустилась на него, надавила, меч чуть наклонился, но остался на месте, и дверь с недовольным скрежетом замерла.

Джон заорал счастливо, ринулся в ту сторону, упал на живот и проехал под дверью по гладкому полу. Я подошел спокойнее, взялся за край снизу, поднял с усилием, тяжелая, сволочь, шагнул на ту сторону и лишь тогда отпустил.

Дверь всей тяжестью обрушилась на помеху, меч со звоном вылетел и запрыгал по каменным плитам пола.

Я подобрал и, не вкладывая в ножны, подошел к колдуну. Тот замер у стены, Джон держит у его горла острие меча.

Эта комнатка совсем маленькая, небольшой стол и два стула, на столе стопка древних фолиантов, а на стенах каббалистические знаки. Всего одно окно, но большое и без решеток, потолка нет, вместо него две запыленные балки с нитями старой паутины и конический свод.

— Ну, — спросил я с интересом. — Что-то не выглядишь великим магом…

Джон медленно убрал острие меча от его кадыка, чтобы маг мог заговорить, и тот прохрипел совсем тихо:

— А вы двое…

Он умолк, я сказал с нажимом:

— Ну-ну, продолжай.

Он так неприятно улыбнулся, что мне почудилось в его ухмылке нечто нечеловеческое.

— Дурак вы, сэр Ричард, — произнес он хладнокровно.

Джон шагнул в нему, меч острием смотрел магу в грудь. Он отступил вдоль стены в сторону, я покачал головой.

— Напрасно…

Он отступил еще, затем развернулся и с неожиданной ловкостью прыгнул в окно вниз головой. На пол медленно опустились его плащ и шляпа, неспешно накрыв уродливые башмаки с непомерно высокими каблуками.

Джон бросился к окну, а я молча ругнулся от злости и разочарования.

— Сволочь, — вдруг сказал Джон.

Я подошел, тоже свесился вниз, из-за чего пришлось лечь животом, стены толстые, но внизу на брусчатке никакого распластанного тела.

— Раскинул руки и улетел? — спросил я.

Он в испуге и безмерном удивлении обернулся ко мне.

— Вы знали?

— Нет, — признался я, — это я выказываю, насколько у меня мудрый задний ум. Видел же, что здесь единственное окно такое огромное! И не зарешеченное…