Артём Лунин - Башня Близнецов 2 (СИ)

Сколько десятилетий или веков пройдёт, прежде чем глубокие черты сотрут солнце, дождь и ветер? Может быть, тоже что-нибудь написать?

Меня зовут Хегор. Я хочу быть человеком. Если это невозможно, я хочу хотя бы умереть им.

Исчерпав последний повод для задержки, он сделал над собой усилие и наконец встал на вершине. Всё закружилось перед взором, Хегор зажмурился, пережидая приступ страха высоты, снова открыл глаза. Мельтешение прекратилось, спазм, впервые за столько дней пресёкший дыхание, исчез. Хегор бесстрастным взглядом окинул мир под ним. Зелёные пространства лугов, леса поднимаются уступами по возвышенностям, блистающие реки. Прямо под ним — клыки камней.

Кто-то стоял так же, глядя на всю эту красоту. Должно быть, тот, другой, не боялся высоты и с радостью принимал свежесть мира, его простор…

Но красота — не для Хегора. Я мёртв, напомнил он себе.

Пик Свободы… Здесь я стану свободным.

Наверное.

Страха уже не было. Но и умирать очень не хотелось. Хегор отодвинулся от края, насколько смог, покачался с носка на пятку. Разбежался и прыгнул вниз.

— Идиоты!..

Лезвие сверкнуло и глубоко вонзилась в пол, так близко к её лицу, что она почувствовала кожей запах пепла и горячего металла, исходящие от дымного клинка.

— И ты — дура!..

Пинок. Несильный. Рычание, вскоре перешедшее во что-то похожее на всхлип. Гостья подняла голову и недоумённо уставилась на врага.

Теневая девушка… рыдала, размазывая по щекам слёзы. Как очень обиженная маленькая девочка.

— Так… так нечестно!.. — вскрикнула. — Я не хочу, это неправильно!..

— Что?.. — прошептала гостья.

— Что?!. - наклонившись, теневая цапнула её за ворот и вздёрнула на ноги. — Ты меня спрашиваешь — что?!. Да ты хоть представляешь, что затевают эти ублюдки?!.

— Какие? — лицо теневой девушки оказалось совсем близко, по серой коже её щёк бежали слёзы — капельки темноты, они испарялись, падая с подбородка.

— Так нечестно… — прошептала теневая. — Ведь я так хотела тебя убить…

Она всхлипнула, кулаком вытерла слёзы и с недевичьей силой поволокла её за собой. Топнула ногой, и перед девушками возникла дверь, висящая в воздухе. Сначала как будто нарисованная люминисцентной тушью, она быстро "проявлялась", становилась материальной. Ручка двери была выполнена в виде двух крылатых тварей — сокола и летучей мыши.

Вижу и слышу , привычно перевела для себя гостья знакомые символы.

— Шпионская комната? — прочла вслух написанное на двери.

Теневая потянула сокола за крыло, и дверь открылась, за ней оказалось довольно тесное пустое помещение — низкий потолок, деревянные панели стен, покрытые резьбой. Из-под резьбы пробивался свет и какие-то звуки — как будто в соседней комнате кто-то говорил. Теневая подтащила гостью к самой стене, и световые пятна проскользнули по лицу девушек. Голоса вдруг стали отчётливы:

— …Если она не очнётся в скором времени, она не очнётся вовсе, — сказал кто-то. Голос был женский, усталый. — Или очнётся, но это будет уже совсем не она. И нам действительно останется только…

— Да, возможно, это единственный вариант, — отозвался мужской голос.

И повисло молчание. Кажется, единственный вариант никому не нравился.

— А что с ней вообще случилось-то? — тихо спросил девичий голос.

— То же, что и со всей Башней, — неохотно ответил мужчина. — С ней случилась Сара.

При звучании этого имени Тьма, заполняющая комнату, колыхнулась тяжело. Девушки невольно вздрогнули.

— Кто это — Сара? — начала гостья, теневая грубо притиснула её к стенке:

— Молчи и слушай!.. — прорычала так, что за стеной неминуемо должны были её услышать, но там продолжили говорить как ни в чём не бывало:

— При побеге наша мятежная кукла несколько раз ударила Тьмой, — мужчина. — И все носители этой силы ощутили неладное. А ей пришлось хуже других, и неудивительно, что она лишилась чувств так надолго.

— Сейчас состояние более-менее стабильно, — сказал усталый женский голос. — Но она… превращается. Если она не сможет одолеть Тьму в себе, нам действительно останется только убить её.

— Убить Вейтлинь? — переспросил девичий голос.

Гостья вздрогнула, отшатнулась от стены, и голоса слились в невнятный бубнёж.

— Вейтлинь, — произнесла она вслух собственное имя.

— Дарнай побери меня и тебя и всю Башню. Чёрт… чёрт, дьявол, симатта, джодер, каррамба!.. — с каждым непонятным, но знакомым словом, связанным с тем именем — Сара, — теневая мерно билась головой о резные панели. На этот раз в соседней комнате не могли не слышать, но разговор об убийстве продолжился.