Сара Дуглас - Боевой Топор [Искупление Путника]

— Оно и видно, ваше величество, раз праздничная трапеза началась без меня.

Король неторопливо положил салфетку на стол и хмуро спросил:

— Что понудило тебя так скоро вернуться из Королиса?

Два месяца назад Аксис во главе шести когорт топороносцев отправился в Королис, империю, граничившую с Ахаром на юге, чтобы помочь императору подавить вспыхнувшее восстание и отбить нападение вражеских кораблей, из лета в лето появлявшихся у берегов Королиса. Приам поддерживал императора Королиса, чтобы укрепить связи с этой страной, а Аксис в душе приветствовал эту помощь, ибо военные действия на территории сопредельного государства помогали топороносцам набираться боевого опыта. Вот уже пять лет подряд Аксис отправлялся с топороносцами в Королис и неизменно одерживал победу над неприятелем, заслужив репутацию умелого и храброго командира. Однако на этот раз Аксис не довел миссию до конца. Восемь дней назад он получил приказ Брата-Наставника вернуться вместе с войском в Ахар. Причина столь неожиданного решения указана не была, и Аксис все пять дней, проведенных на корабле, доставившем его в Нордмут, гадал, что случилось. В Нордмуте он оставил топороносцев, продолживших путь пешком, а сам поскакал верхом и проделал весь путь до резиденции Брата-Наставника в Сенешале, останавливаясь лишь у подстав. Узнав, что Брат-Наставник в Карлоне, Аксис поспешил во дворец, надеясь, что ему приказали вернуться вовсе не для того, чтобы поздравить короля с именинами.

— Я вернулся по приказу Брата-Наставника, — ответил Аксис на вопрос короля.

Хотя ответ был достаточно безобидным, Приам помрачнел. Всякое упоминание о подчинении топороносцев, лучших воинов королевства, Брату-Наставнику его раздражало.

Борнхелд был и вовсе мрачнее тучи. Плотно сжав губы, он злобно смотрел на Аксиса, сжимая в руке наполненный до краев кубок и, казалось, насилу сдерживался, чтобы не выплеснуть его содержимое в лицо человеку, к которому питал лютую ненависть.

Боевой Топор усмехнулся и снова перевел взгляд на Приама, дивясь его странной прическе, придававшей лицу вялое женоподобное выражение.

— Годы прибавляют тебе изящества и величия, мой король, — проговорил Аксис. — Прими мои поздравления с именинами. Не сомневаюсь, ты счастлив, что в этот торжественный день вокруг тебя собралась вся семья, — подчеркнув интонацией слово «вся», Аксис обвел глазами родственников Приама. Те побледнели. Улыбнувшись, Аксис продолжил: — С твоего разрешения, мой король, я хотел бы поговорить с Братом-Наставником.

Приам слабо махнул рукой. Аксис снова изогнулся в поклоне.

— Широкой борозды, глубокой борозды, ваше величество.

— Широкой и глубокой, — буркнул король в ответ.

Еще раз поклонившись, Аксис направился к Брату-Наставнику, обходя стол. Воспользовавшись благоприятным моментом, Борнхелд взглянул на Приама и тихо спросил:

— Зачем Джейм вернул топороносцев из Королиса?

Приам похлопал племянника по руке.

— Может, оно и к лучшему. С севера приходят тревожные сообщения, и топороносцы могут нам понадобиться.

Вряд ли Приам успокоил Борнхелда. Скорее наоборот — разбередил его самолюбие. Хотя формально регулярная армия королевства подчинялась Приаму, ею командовал Борнхелд, возведенный королем в должность главнокомандующего — не за военные заслуги, как перешептывались придворные, а лишь потому, что был престолонаследником. Однако топороносцы Борнхелду не подчинялись, и, как ни старался герцог, изменить положения он не мог. Между тем слава воинов Сенешаля с каждым годом росла, а вместе с нею упрочивалось и положение Аксиса, отличавшегося решительностью и смелостью — качествами, почерпнутыми у матери (а возможно, и у отца).

Питая ненависть к Аксису, Борнхелд более всего ненавидел его за то, что незаконнорожденный брат не только лишил его матери, но и растоптал память о ней, ибо даже само имя ее было втоптано в грязь. Поединок — вот что может исправить дело. Был бы благовидный предлог, и он победит Аксиса в поединке, и тогда все поймут, кто на самом деле самый сильный и храбрый. А может, представится другая возможность разделаться с выродком? Глаза Борнхелда сузились, а губы сжались в узкую полоску, сулившую мало приятного Аксису, окажись тот в руках своего единоутробного брата. Герцог поднял наполненный кубок, но рука его дрогнула, и вино расплескалось.

Когда Аксис подошел к Брату-Наставнику, тот тихо сказал:

— Сын мой, я доволен, что ты так быстро вернулся из Королиса. Не ожидал так скоро увидеть тебя.