Джулия Джонс: Корона с шипами

Не успела Тесса отложить газету, как заверещал телефон. Она испуганно дернулась и застыла на месте. Еще три звонка, и в действие пришел ее новый суперавтоответчик фирмы «Сони». Замигал огонек, закрутилась кассета, и чужой, не ее голос доброжелательно посоветовал звонившему: «Сейчас нас нет дома. Пожалуйста, оставьте сообщение после звукового сигнала, мы вам обязательно перезвоним».

Тесса скорчила недовольную гримасу. Нас! Давно пора сменить это казенное сообщение на собственное. Она на секунду задержалась на этой мысли, хотя в глубине души Fie сомневалась, что решительно ничего менять не будет. Тесса никогда не могла заставить себя сделать то, что сделать действительно необходимо.

Раздался обещанный звуковой сигнал, а следом за ним — вкрадчивый мужской голос:

— Тесса?.. Тесса? Ты дома? — Небольшая пауза, а потом снова голос, но уже утративший вкрадчивость, в нем послышалось раздражение. — Слушай, я знаю, что ты дома. Я еду к тебе. Нам надо поговорить.

Не успели отзвучать последние слова, а Тесса уже вскочила и торопливо влезла в туфли. Так — сандвич в сторону, ключи от машины в кармане, бумажник вроде на месте, осталось напялить свитер поверх рубашки. Самое время прогуляться.

Тесса терпеть не могла выяснения отношений. Терпеть не могла в таких ситуациях смотреть в глаза бывшим возлюбленным и ненавидела себя за то, что вновь потерпела неудачу. Все ее романы кончались одинаково — всегда один и тот же телефонный звонок, одни и те же взаимные упреки и чувство вины. Как объяснить мужчине, что больше ничего к нему не испытываешь, а почему — не знаешь сама?

Да никак не объяснишь. Поэтому она не жалела денег и постоянно покупала новые, все более совершенные автоответчики. Пряталась, чтобы избежать объяснений. А если незадачливые любовники, как Майк Холлистер, угрожали приехать и устроить ей очную ставку, Тесса попросту отправлялась на прогулку.

Южнокалифорнийское солнце оказалось несколько теплей, чем ей хотелось бы. Хотя уже наступил май и температура была выше двадцати градусов, Тесса никак не могла расстаться со свитером: этот кусочек ткани все же защищал ее, ограждал от прямого контакта с внешним миром.

Желтая «хонда-сивик» была славной машиной, настоящим другом. Не то что вероломные киношные автомобили, которые вечно отказываются работать в критическую для героини минуту. Стоило ей повернуть ключ зажигания, мотор сразу же заурчал.

Куда бы поехать? Тессе захотелось увидеть траву. Не едко-зеленую траву на расчищенных и готовых к застройке пустырях и не ухоженные, подстриженные газоны на площадках для гольфа в миссии Георга. Ей хотелось увидеть настоящую, живую траву.

Тесса свернула на Техасскую улицу и поехала на север от Университетских холмов, а затем на восток по Восьмому шоссе, мимо отелей, лужаек, кегельбанов и велосипедных дорожек. Автострада была почти пуста — мало найдется охотников в субботнее утро вылезать из дому в такую рань. А небо над головой было типичным южнокалифорнийским небом — бледно-голубое, безоблачное, подернутое маревом. Солнечные лучи проникали через окно машины и согревали лицо и руки.

Тесса не призналась бы в этом даже себе самой, но на самом деле ей ужасно нравилось спасаться бегством. Пожалуй, никогда и нигде не бывала она так счастлива, как в дороге. В случае удачи мечта о каком-то неведомом, прекрасном месте становилась настолько захватывающей. что удавалось забыть обо всем на свете. И всегда, без исключения, достигнув цели путешествия, она чувствовала смутное разочарование. Точно приехала не в то, желанное, а в немножко иное место.

Внезапно у нее возникло неприятное ощущение. Как будто кто-то — кто-то у нее в голове, в висках — тихонько скреб ногтем по школьной доске. Зззззззз. У Тессы упало сердце. Только не сейчас, не сегодня. Приступов так давно не было, она уж надеялась, что навсегда избавилась от них. Тесса изо всех сил надавила на акселератор — как будто от шума тоже можно убежать. Она по опыту знала, что чем быстрее и дольше едет, тем меньше беспокоит ее этот ненавистный звук.

Звон в ушах — такой диагноз поставили Тессе, когда ей минуло пять лет и семья их еще не перебралась из Англии в Америку. Она, как сейчас, помнила, как сидела на лужайке — а тогда у них перед домом была лужайка, — зажимала уши ладонями и вопрошала мамочку — когда же наконец прекратится этот противный свист? Не свист, скорее это напоминало звоночек — кто-то у нее в голове звонил в крошечный колокольчик.