Юлия Фирсанова - Тройной переплет

– Ха! Значит, следующую депешу разбираешь с нами и проверяешь основы теории на практике, – разулыбался довольный вор, очень ценивший возможность перекинуться с подругой шуткой за работой. Он доверял остальным коллегам и любил работать в команде, но чувство юмора Фина более всего ценила именно Элька, превращавшая любую работу в развлечение. – Быстренько ты очухалась! Поделись рецептиком!

– Волшебные ладошки Мирей плюс переизбыток положительных эмоций! – назвала самое лучшее средство от любых недугов Элька.

– О! Благое влияние твоего клыкастого приятеля или не обошлось без некоего светловолосого поклонника, о тайной страсти коего ты узнала лишь сегодня? – подмигнул Фин, успевший за считаные доли минуты общения с Элькой рассмотреть маячившего на периферии Фельгарда.

– Я же просил, Мирей. – Гал изменился в лице, встал, с грохотом отодвинув стул, и быстро, стараясь не встречаться ни с кем взглядом, вышел из комнаты. Его не остановил растерянный и беспомощный возглас эльфийки: «Я ничего не говорила!»

– Чего это он? – искренне удивился вор, передернув плечами. – Решил, что мы о его жутко тайной страсти к Эльке речь ведем?

– Полагаю, что мосье Эсгал действительно решил, что его чувства к мадемуазель стали достоянием гласности, – коротко улыбнулся маг, почесывая бровь. Для инкуба, пусть даже лишь наполовину инкуба, играючи отслеживающего притяжение тел и душ, состояние воина уже давно не было тайной. Возможно, Лукас все понял даже раньше, чем сам влюбленный оборотень.

– Какие чувства? – удивленно хлопнула глазами Элька, приоткрыв ротик.

– Ты что, правда не знала? – изумленно выпалил Фин, покачиваясь на стуле. – А я думал, специально не замечаешь. По Галу же сразу видно, еще с Арродрима всем понятно стало!

– Ага, с Арродрима, значит… дошло, как до жирафа, – оторопело протянула хаотическая колдунья и тут же спохватилась: – Ой, блин, так он теперь точно решил, что кто-то мне проболтался, а я его послала лесом, и пошел переживать в одиночку!

Больше не рассуждая о том, что и насколько правда – обо всем этом можно будет подумать и поговорить после, – Элька подхватилась с места и побежала за воином. Побежала так, словно сдавала спринтерский норматив и от этого зачета зависела жизнь! Чуть притормозила лишь у самой комнаты Гала, и то для того, чтобы не вмазаться со всей дури в запертую дверь. Дверь действительно была заперта, а не прикрыта, как обычно делали члены команды днем, да и ночью почти никогда никто не запирался на замки. Посторонних воров в защищенном мире не водилось, убийц тоже, да и маниакальной скрытностью никто не страдал.

Элька решительно постучала, послушала в ответ тишину и постучала еще раз с тем же результатом. Решительно набрав в грудь воздуха, возопила:

– Гал, открой, или я зайду со стороны окна и разобью его камнем, чтобы залезть, порежусь до крови, и тебе опять придется меня спасать!

Страшная угроза возымела действие. Через несколько мгновений тишины задвижка щелкнула. Элька толкнула створку, вошла и почти стукнулась об угрюмый, полный какого-то серого безразличия, каковым пытаются прикрыться от мира, чтобы не испытывать боли, взгляд Эсгала. Крепко наколовшись с первой своей великой любовью, чья измена обернулась для воина падением в пучину безумия, а темным мирам принесла горы трупов и реки крови, Гал просто боялся нового предательства. Он боялся настолько, что не хотел ничего чувствовать, не хотел новых сердечных переживаний, новой боли. Отстраненно-сурового общения с юной хулиганкой, которой удалось без стука ворваться в его сердце и завладеть им, воину казалось достаточно, и чего-то большего он просто-напросто страшился.

– Во-первых! – с порога начала Элька, даже не думая отступать, демонстративно по счету загибаемые пальцы оказались у самого носа Гала, на уровне горбинки. – Мирей никому ничего не говорила, ей по сану не положено чужие тайны разглашать, во-вторых, Фин имел в виду моего нового знакомого. Но на воре и шапка горит, ты все истолковал по-своему и сбежал переживать. Поэтому, в-третьих, какого черта лысого ты вообще переживаешь? Ты мне симпатичен, если я тебе нравлюсь, так, в-четвертых, приходи ночью в мои комнаты, и дело с концом.

– Я так не могу… Это слишком… – Гал потряс головой, оглушенный откровенной речью вернее, чем ударом меча. От любого другого оружия он, пожалуй, смог бы увернуться.

– Ох, ладно, пойдем, как в «Аленьком цветочке», длинным путем, можешь пригласить меня в выходной погулять. Это для тебя не слишком? – улыбнулась Элька, притопнув ножкой и хлопнув рукой по бедру.