Лана Ежова - Принцесса Севера

«Они?! Сколько их, Грэм? Как их убить?»

«Манники живут группами по четыре-шесть особей, – торопливо рассказывал телохранитель. – Выследив путешественников, они не отстают от них, пока всех не съедят. Они влияют на сознание, проецируя жертве образ близкого человека, который находится в беде, и так выманивают из-под защиты одного-двух за ночь. Шаманы степняков умеют их прогонять, но больше никто не в состояние этого сделать».

Что же делать, боги?! Что мне делать?..

С ужасом я наблюдала, как Ян вылез из-под плаща и, шатаясь, поплелся к черте. Пара голодных глаз призывно светилась в темноте.

– Валэри! – девушка не реагировала на мои пощечины и крики. – Просыпайся, если не хочешь потерять наездника!

Угроза подействовала, как заклинание пробуждения! Ламчерион мигом оценила ситуацию. Молниеносно оказавшись рядом с Яном, она повалила его на траву.

Валэри что-то горячечно шептала своему другу, целовала его лоб, скулы, подбородок, шею, при этом заламывая руки и вжимая в землю всем своим весом.

Ян вырывался недолго. Парень обмяк и слабым вменяемым голосом поинтересовался, что происходит.

«Эва! Купец!» – опомнился Грэм.

Агграссец, пьяным шагом двигался навстречу смерти.

Я подскочила к толстячку, схватила за увешанную кольцами руку и потянула назад к костру. Купец рычал и отбивался, лихорадочно махая пухлыми кулаками. Один раз он заехал мне в челюсть, второй кулак угодил в грудь. Скотина! Я же его шкуру спасаю!..

«Нет! Оставь его! Манники зовут Юлиана! – застонал Грэм. – Если он выйдет, щит упадет! Сделай же что-нибудь! Быстрее!»

Ужас делает меня быстрее. Длинный прыжок… Я падаю на мага, и мы катимся по скользкой от ночной росы траве, приближаясь к запретной черте.

– Я должен быть с ней! Она зовет! – рыдает он раненым зверем.

Глаза мага пусты, острое зрение хэмелла позволяет видеть каждую черточку искаженного мукой лица. Я бы многое дала, чтобы увидеть призраков, зовущих его на смерть…

Маг сильнее. Он почти сбросил меня, почти вырвался из захвата…

«Да сделай же что-нибудь!»

И я сделала.

Его губы холодны и тверды как камень. Я не прекращаю поцелуй, отдавая собственное тепло и дыхание, вливая магию по капельки. Мысленно молю успокоиться. Его губы теплеют, податливо раскрываются, зубы неловко ударяются о зубы…

Когда его руки заползли под мою рубашку, а язык нагло забрался в рот, «лечение» пришлось прекратить. Упершись магу в грудь, я скатилась с него в сторону.

Чуть отдышалась и вспомнила:

– Где агграссец?!

Растерянная Валэри не успела ответить. Человеческий вой надрывно вспорол темноту. И затих.

Семиград, императорский дворец,

45-й день пришествия Эвгуста Проклятого

Очнувшись, Аташ помотал головой, прогоняя багровые пятна перед глазами. Восстановив в памяти последние мгновения перед провалом в темноту, камиец попытался вскочить – и завалился набок. Руки и ноги демона сковывали кандалы, покрытые хианитом.

– С каких это пор царь, пусть и бывший, опускается до подслушивания? – прозвучало насмешливо над беспомощным шпионом.

– А с чего это вдруг маг фиолетового луча бьет в спину? – парировал Аташ и скосил глаза на собеседника.

Тристан устроился в удобном кресле напротив своего пленника. Маг не скрывал своего злорадства и радостно потирал руки.

– Неправда, я нанес удар, как полагается, открыто, – притворно обиделся главный придворный чароплет. – Это у тебя реакции заторможенные.

Аташ оставался бесстрастным.

– Вижу, не отрицаешь, значит, сам считаешь, что попался, как желторотый юнец, а еще первейший помощник Эвгуста, – провоцировал гнев демона Тристан и, наконец, нашел, чем его зацепить: – Неудивительно, что бабы отняли Хекет у такого слабака.

Камиец напряг мускулы, цепи весело зазвенели, но выдержали натиск.

– Протри глаза, глупец, на тебе хианит.

Демон наклонил голову, чтобы скрыть отнюдь не расстроенное выражение лица.

– Чего ты хочешь? – устало спросил скованный. – Зачем весь этот фарс? Ведь все равно придется меня отпустить, иначе Эвгуст оторвет тебе голову.

– Это если он узнает, – усмехнулся маг и, подойдя к пленнику, распахнул на груди рубашку. – Как убрать это?

На груди мужчины вытянутой кляксой темнела метка, похожая на родимое пятно. Да только появилось оно недавно, стараниями проклятого ренегата.

Демон фыркнул и откинулся на стенку:

– Пиявник может снять только Эвгуст. Или ты, наивный, полагал, что он дал мне право управлять этой тварью? А знаешь… ты правильно думаешь…