Стэн Николс - Хранители Молнии

– С чего начнем, мэм?

– Нам известно, что в последний раз Росомах видели, когда они двигались к Троице. Согласитесь, весьма странный для них пункт назначения. Если, конечно, они, как считал Делорран, не стали предателями и не вступили в ряды Уни. Лично мне довольно трудно в это поверить. Но если они действительно в Троице, какова бы ни была для этого причина, наши друзья, – она кивнула в сторону людей, – прекрасно их там выследят.

– Какие будут ваши приказания? – осведомился Лекманн.

– Предмет первостепенной важности – цилиндр. Если по ходу дела вам удастся перерезать банду, которая его украла, а в особенности их вожака, тем лучше. Но не в ущерб захвату артефакта. Прибегайте к любым методам, какие сочтете целесообразными.

– Можете положиться на нас… э-э, ваше величество, – добавил Лекманн, вспомнив протокол.

– Надеюсь. Ради вас же самих. – В лице и голосе Дженнесты появился лед. – Потому что, если вздумаете заняться двойной игрой, то моя ярость не будет знать пределов.

Все посмотрели на тело на полу.

– И знайте, если вы вернете мне то, что я разыскиваю, то никто не оплатит ваши труды так щедро, как оплачу их я. – Улыбка вернулась на лицо Дженнесты. По ошибке ее можно было даже принять за теплую. – В поисках этой банды предателей я пойду на все, так что я намерена соблюсти все традиции.

Она жестом отдала приказ оркам-телохранителям. Те подтащили тело Делоррана к маленькой боковой дверце.

Дженнеста повернулась к слуге:

– Впусти их…

Слуга распахнул двери столовой. Вошли двое престарелых эльфов. Они почтительно поклонились.

– У меня есть для вас официальное объявление, – обратилась к ним Дженнеста. – Распространите его по стране, разошлите гонцов во все концы. – Она махнула рукой стоявшему возле двери слуге. – Начинай.

Слуга развернул пергамент и начал чтение, с характерными для эльфов высокими напевными интонациями.

– Да будет известно всем, что по приказу Ее Величества Королевы Дженнесты дружина орков, которая входит в орду Ее Величества и известна под именем Росомах, отныне считается предательской, а все ее члены объявляются вне закона. Они утратили почетное право оберегать эту страну от врагов. Да будет также известно, что за головы офицеров дружины будет щедро заплачено деньгами, пеллюцидом или землей. Имена офицеров: капитан Страйк, сержанты Хаскер и дворф Джап, капралы Элфрей и Коилла. Более того, свою награду получит и тот, кто захватит, живыми или мертвыми, рядовых отряда: Бхоза, Бреггина, Калтмона, Дарига, Элдо, Финджи, Ганта, Глеадега, Хистикка, Джада, Кестикса, Лиффина, Меклуна, Непа, Носкаа, Орбона, Прога, Рифдоу, Сифа, Слеттала, Талага, Точе, Воба, Врелбида и Зоду. Да будет также известно, что всякий, укрывающий предателей, понесет наказание по всей тяжести закона. По приказу Ее Величества Дженнесты, высокородной королевы.

Слуга скатал пергамент и передал его одному из старейшин.

– А теперь отправляйтесь и распространите это, – приказала Дженнеста.

Старейшины, не переставая кланяться, попятились.

Королева встала, остальные тоже вскочили. Ее проникающий до самого нутра взгляд пригвоздил охотников за удачей к полу.

– Если хотите побить противника, советую отправляться в путь, – сказала она. И добавила с улыбкой: – Посмотрим, как Росомахи теперь найдут святилище.

Повернувшись к гостям спиной, Дженнеста покинула зал.

Джап осторожно положил Хаскеру на лоб мокрую повязку.

Страйк, Элфрей и несколько рядовых изумленно наблюдали за «доктором» и больным.

Не веря своим глазам, Элфрей покачал головой:

– Теперь я могу сказать, что на моем веку мне довелось видеть чудо.

– Это всего лишь показывает, что нет ничего более чудного, чем живые существа.

Прикрикнув на рядовых, чтобы расходились, офицеры занялись своими делами.

Хаскер начал приходить в чувство. Моргая, будто свет причинял ему боль, он забормотал что-то неразборчивое. Отдает ли он себе отчет в том, что за ним ухаживает дворф, Джап не был уверен. Еще раз смочив повязку, он наложил ее заново.

– Что… за… че… – нечленораздельно произнес Хаскер.

– Все отлично, – бодро отвечал ему Джап. – Скоро вернешься к своему старому доброму себе.

– Ч-чиво?

Остолбенелое выражение на лице Хаскера могло объясняться как его все еще полубредовым состоянием, так и тем, что он увидел склонившегося над ним дворфа. Что бы это ни было, на Джапа оно не произвело ни малейшего впечатления.