Стэн Николс - Легион Грома

Лощина закончилась, открылась тропа. Ему показалось, что тропа идет как раз в нужном направлении, и он поскакал по ней. Тропа пошла на подъем. Чтобы достигнуть гребня холма, орку пришлось опять пришпоривать своего уже взмыленного коня.

Очутившись на вершине, он увидел группу верховых.

Четверо. Люди.

Все в черном, и каждый очень неплохо вооружен. У одного на лице отвратительная растительность, которую они называют бородой.

Хаскер оказался слишком близко к ним, чтобы остаться незамеченным. Поворачивать обратно тоже не имело смысла – они бы с легкостью поймали его. Впрочем, в своем нынешнем настроении он не тревожился по поводу того, обнаружили его или нет. Единственная его мысль была следующей: «Мало того, что это люди, так еще и у меня на пути». И он не собирался мириться с какими бы то ни было задержками.

Люди, по-видимому, не слишком опешили от внезапного появления орка. Галопом устремились к нему, но не забывали шнырять глазами в поисках остальных. Хаскер держался тропы и не снижал скорости. Остановился он только тогда, когда люди, выстроившись широким полукругом, перегородили ему дорогу.,

Они рассматривали его обветренное, с грубыми чертами лицо, сержантские, в форме полумесяца, татуировки на щеках, ожерелье из зубов снежного леопарда на шее.

Он в ответ разглядывал их, бесстрастно, равнодушно, холодно.

– Это один из них, – произнес бородатый. По-видимому, он был главным в этой компании. Его спутники закивали.

– Во уродец-то, да? – высказался один из них.

Все расхохотались.

Их разговор оставался словно бы на втором плане. На первом для Хаскера по-прежнему звучала чарующая песня. Звезды хотят это от него, очень хотят, и он не может пойти против них.

– Кто-нибудь из твоих есть поблизости, орк? – нагло осведомился бородатый.

– Я один. А теперь скатертью дорога. Люди опять разразились хохотом. Тут вставил слово еще один бритый:

– Это тебе скатертью дорога, орк. Ты вернешься к нашей госпоже. Живой или мертвый…

– Вряд ли.

Бородатый всадник склонился к Хаскеру:

– Когда доходит до работы головой, вы, нелюди, хуже свиней. Напряги свои жалкие мозгишки и постарайся понять меня. Сидя в этом седле свободно или привязанный к нему, ты поедешь с нами.

– Убирайтесь. Я тороплюсь. Лицо бородатого зажглось злобой.

– Второй раз повторять не буду. – Его рука потянулась к мечу.

– У тебя лошадь получше моей, – заметил Хаскер. – Возьму-ка я ее себе.

На этот раз взрыву хохота предшествовала некоторая пауза, а хохот получился не такой самоуверенный.

Хаскер тихонько натянул поводья. Конь слегка повернулся. Хаскер соскользнул на землю. В животе у него возникло ощущение тепла и стремительно стало разрастаться. Он узнал этот предвестник надвигающегося кровожадного опьянения и приветствовал его, как старого друга.

Бородатый сверкнул глазами.

– Я сейчас отрежу тебе язык, ублюдок. – Он извлек меч.

Хаскер прыгнул на него. Он попал точно, головой врезался человеку в грудь. Они свалились с лошади на землю. Человек, принявший на себя всю силу удара, потерял сознание, и Хаскер оказался верхом на противнике. Он принялся мутузить его, так что лицо бородатого тут же превратилось в кровавую лепешку.

Остальные всадники завопили. Один соскочил с коня и с мечом кинулся в кучу-малу. Хаскер откатился от своей жертвы, уже не подававшей признаков жизни, и успел вскочить на ноги как раз в тот момент, когда человек бросился на него. Увертываясь от свистящего в воздухе лезвия, Хаскер проворно выхватил собственный меч и выставил его перед собой, блокируя удары.

Двое других всадников тоже пытались достать орка, однако в подобной схватке у конного нет преимущества перед пешим: ведь они могли зацепить или затоптать собственного соратника. Уклонившись от их первого наскока, Хаскер сосредоточился на самой непосредственной угрозе. Перейдя в наступление, он стал осыпать человека тяжелыми ударами. Вскоре противник ушел в глухую оборону. Вся его энергия уходила на то, чтобы отбить удары Хаскера.

Несколькими секундами спустя Хаскер сделал фальшивый маневр, ушел от плохо рассчитанного удара и обрушил лезвие на запястье противника. Отрубленная рука, все еще сжимая меч, откатилась в сторону. Неприятель, с фонтанирующим кровью обрубком, упал под копыта вставшей на дыбы лошади.

Пока ее всадник пытался не затоптать товарища, Хаскер занялся следующим врагом. Метод борьбы с конными был у него прост. Схватившись за поводья, он что было сил дернул в сторону, как будто бил в колокол. Всадника выбросило из седла, и он рухнул на землю. Смачно пнув его сапогом в голову, Хаскер совершил молниеносный бросок на спину животного. И уже верхом сошелся с последним противником.