Гленда Норамли - Звезда надежды

— Пирс здесь? — спросил он. Говорил человек вполне вежливо; только его голос производил странное впечатление. Кошка выгнула спину и оскалилась, трясясь от ужаса; шерсть ее встала дыбом. Керис изумленно заморгала: она никогда еще не видела животное в таком состоянии. Кто бы ни был этот человек, одним своим присутствием он превратил Ерри в комок невыносимого страха.

— Мне очень жаль, — ответила Керис, все еще глядя на кошку, — его нет. Чем я могу помочь? — Она наконец оторвала взгляд от кошки и посмотрела на посетителя. Он носит метательные ножи, заметила она. Керис никогда не видела их ни у кого, кроме отца: овладеть искусством метания было трудно, и немногие считали нужным тратить на это время.

— Я должен увидеть Пирса. Это очень важно. Где он? — Посетитель взглянул на Керис, но без особого интереса; он явно не собирался больше ничего объяснять.

— Он уехал для съемки местности. Вернуться должен уже совсем скоро.

— А-а… Значит, мне придется заглянуть еще раз. — Он сделал прощальный кинезис и повернулся к двери.

— Может быть, я могу что-то передать? — с холодной вежливостью поинтересовалась Керис. Какое-то извращенное чувство побуждало ее попытаться задержать незнакомца, заставить его увидеть в ней человека, а не смотреть на нее, как на предмет мебели, — и притом весьма непрезентабельный.

Он оглянулся от двери.

— Если бы мне были нужны карты со всеми новейшими изменениями, дитя, я все равно не смог бы получить их у тебя, раз Пирс еще не вернулся со съемки. — Тон его был любезен, но «дитя» заставило Керис ощетиниться.

«Ах ты, недоносок!» — подумала девушка, наслаждаясь про себя запретным словом. Ерри в своем углу продолжала шипеть и плеваться.

Теперь посетитель услышал и впервые бросил взгляд на кошку. Шерсть ее стояла дыбом, спина была выгнута, зубы оскалены.

Впечатление, которое поведение кошки произвело на незнакомца, оказалось совершенно неожиданным. Он замер на месте, темный румянец медленно поднялся по шее и залил загорелое лицо. Это не было смущение, поняла Керис, — это был стыд. Крутой парень покраснел, словно подросток, которого поймали за подглядыванием в окно девичьей спальни. На мгновение он, казалось, совершенно растерялся. Дважды он пытался заговорить и дважды закрывал рот, как будто боялся сказать лишнее. Керис вытаращила на него глаза. Уверенный в себе, вооруженный кнутом и метательными ножами житель Неустойчивости, и краснеет, как школьник? Невероятно!

— Пирса еще кто-нибудь спрашивал недавно? — выдавил он наконец из себя. Скрежещущий голос прозвучал еще более резко, и Керис чуть не подпрыгнула на месте.

— Все спрашивают Пирса, — сварливо ответила она. — Никому, похоже, и в голову не приходит, что я достаточно разбираюсь в картах.

— Я имею в виду — его лично. Не было кого-то, кто не собирался покупать карту?

— Ты хочешь сказать — вроде тебя? — Керис покачала головой. — Нет, не могу припомнить, чтобы в последнее время такое случалось. — Она смотрела ему прямо в лицо, и посетитель наконец, казалось, заметил девушку.

Поблагодарив ее, он снова сделал прощальный кинезис и вышел из лавки. Ерри тут же воспользовалась возможностью найти убежище на кухне.

Керис осталась стоять на месте, хоть тоже чувствовала непонятный страх.

Она стала вспоминать все случившееся, пытаясь понять, что представлял собой незнакомец. За годы, проведенные в лавке, Керис узнала многих леувидцев, которые постоянно приезжали и уезжали из Первого Постоянства; все они нуждались в картах, а Пирс Кейлен был лучшим картографом к северу от Широкого. Ребенком Керис часто пряталась под прилавком и слушала разговоры отца с покупателями. Ей очень нравились их рассказы о стычках с Дикими и с Приспешниками, о приключениях у потоков леу. Иногда девочке даже начинало казаться, что она знает о непостоянном характере Блуждающего не меньше, чем отец, или что воочию видит грозный простор Широкого или взмывающий вверх Костлявый Кулак. Она мечтала о том дне, когда вместе с Пирсом отправится в Неустойчивость: Керис Кейлен, подмастерье картографа.

Однако ей так и не удалось вспомнить, чтобы она раньше встречала этого человека с обсидиановыми глазами и голосом, которым можно бы отскребать сажу с котелков. Человека, стыдившегося того, что перепугал кошку…

Может быть, он только недавно появился в краях к северу от Широкого. Может быть, он бывал здесь нечасто, и Керис пропустила его посещение лавки — ведь, становясь старше, она реже имела возможность подслушивать, а под прилавком ее бы теперь заметили. Правда, она еще долго цеплялась за свою мечту о том, чтобы в один прекрасный день стать подмастерьем своего отца. В конце концов, это было бы только логично: Фирл в отличие от Керис не интересовался семейным ремеслом. Девушка обожала все, что касалось карт, любила рассматривать их, поражаясь переменам, происходившим от года к году. Фирл оставался ко всему этому совершенно равнодушен. Керис упрашивала отца, когда он бывал дома, показать ей, как работать с теодолитом, как пользоваться компасом, как наносить на карту результаты съемки, как читать геодезические знаки. Фирл не скрывал своего неудовольствия, когда в его присутствии обсуждались такие вещи. Так разве можно было сомневаться в том, кто унаследует профессию отца?