Андрэ Нортон - Чародей колдовского мира

Мы вышли на открытое место и остановились перед скалой, когда-то бывшей естественным выступом. Но с тех пор над ней поработали искусные камнерезы. На нас угрожающе и насмешливо смотрели чудища с глазами из раковин. Некоторые скорее забавляли своими уродливыми улыбками, чем пугали. Два таких чудища сторожили плоскую плиту, которая служила вождю кроганов троном.

Вождь не встал нам навстречу; на коленях у него лежало копье, такое же, как у стражников. Рука вождя лежала на копье, и при нашем приближении он не опустил острие.

Эфутур вонзил в мягкую землю острие меча предупреждения, оторвал руку от рукояти и выпрямился.

— Ориас! — сказал он.

Кроганский вождь был очень похож на тех двоих, что привели нас, только по его лицу от виска до челюсти пролегал старый шрам, оттягивая вниз глазное веко, так что глаз все время оставался полузакрытым.

— Вижу тебя, Эфутур. Почему я тебя вижу? — Голос у него был высокий и, как мне показалось, невыразительный.

— Из-за этого… — Эфутур коснулся рукояти меча предупреждения. — Нам нужно поговорить.

— Поговорить о копьях, о барабанном бое и об убийствах, — прервал его кроган. — Чужаки все взбудоражили… — Вождь повернул голову и своим здоровым глазом посмотрел прямо мне в глаза. — Они разбудили то, что спало, эти чужаки. Почему ты встал на их сторону, Эфутур? Разве тебе не хватает прошлых побед?

— Давно одержанные победы не означают, что можно повесить оружие под древесной крышей, чтобы оно ржавело, как будто никогда больше не понадобится, — спокойно ответил Эфутур. — Да, силы проснулись — и неважно, кто их разбудил. Приближается день, когда каждый услышит бой барабанов, даже если заткнет уши пальцами. Люди Высот, вранги, рентанцы, фланнаны, мы, жители Зеленой Долины, люди из-за гор — мы все пьем напиток братства и смыкаем наши ряды. Ибо, только объединившись, можем мы победить. Пока действуют эти силы, не спрячешься ни в небе, ни на земле… — он помолчал и добавил:

— Ни в воде!

— Не стоит торопливо хвататься за меч предупреждения. — Мне показалось, что Ориас словами скрывает мысли. Я не пытался прикоснуться к его сознанию: это могло быть опасно. Кроган продолжал:

— И один человек не может говорить за всех водных жителей. Мы посоветуемся. Вы можете оставаться на острове для гостей.

Эфутур склонил голову. Но меча не коснулся, оставив его вонзенным в землю. Нас снова провели через рощу деревьев с плюмажами на берег к лодке и перевезли на другой остров. Здесь тоже была растительность, но нормальная. Ровная площадка была вымощена каменными плитами, подготовлено углубление для костра; рядом лежала груда хвороста. Мы с Эфутуром достали свои припасы и поели. Потом я пошел на берег и смотрел на серебристый остров. Туман, рожденный словно волшебством, мешал разглядеть подробности. Мне показалось, что я вижу плывущих по озеру к острову и от него кроганов. Но ни один из них не приближался к нам; во всяком случае, я этого не замечал.

Эфутур не стал гадать, чем закончится совет Ориаса. Несколько раз он замечал, что кроганы подчиняются только своим законам и, как предупредил нас Динзил, чужакам нелегко повлиять на них. Когда он упомянул Динзила, мои предчувствия, которые я постарался отодвинуть в глубину сознания, снова ожили. И я старательно стал припоминать все, что мог, о предводителе воинов Высот.

Насколько известно зеленому племени, он принадлежит к расе Древних и является подлинно человеком. У него прочная репутация доблестного бойца. Похоже, он контролирует какие-то собственные неведомые другим силы: в детстве его учителем был один из тех творцов чудес, который ограничил собственные исследования и направил их лишь на сохранение небольшой части Эскора, в которой скрылся. Эфутур настолько высоко ценил Динзила, что я не решился рассказывать ему о своих сомнениях: да и какие у меня доказательства, кроме чувств?

С другого острова не было никаких сигналов. Мы снова поели, закутались в одеяла, чтобы поспать. Но я увидел такой злой кошмар, что сел, похолодевший и дрожащий; пот бежал у меня по щекам и капал с подбородка. Перед тем как Каттею вырвали у нас, я видел такой же сон — проснулся, не в силах вспомнить, что видел, но зная, что это дурное предзнаменование.

Я не смог больше уснуть, но не стал тревожить Эфутура. Больше всего мне хотелось покинуть остров, вернуться в Долину и самому убедиться, что ничего плохого не случилось с Каттеей и Килланом. Осмелев, я отошел от нашего лагеря и направился к берегу, глядя, как я надеялся, в направлении Долины. Впрочем, в этом месте я не мог надежно определить, где север и юг, восток и запад.