Чет Уильямсон - Убийство в Кормире

В этот Элейнт я ощутил, что на сердце стало легче, несмотря на засуху, привидение и тайных агентов, заполонивших округу. Потому что через четыре дня я должен был вернуться на свободу. Но пока мой срок не истёк и я решил верно прислуживать Бенелаиусу до самого конца. Во-первых, потому что он всегда был справедлив ко мне, а во-вторых, потому что мне не хотелось, чтобы какие-то промахи с моей стороны дали ему повод законно продлить договор благодаря какой-то лазейке в его условиях. Я просто делал то, что мне говорили, добросовестно ему прислуживал и ждал освобождения.

Поэтому когда Бенелаиус дал мне два золотых льва и велел идти в Гарс за бочонком клэрри, я с готовностью отправился выполнять поручение, несмотря на то, что меня не очень-то радовала перспектива возвращаться по темноте.

— Мне очень жаль, что приходится отправлять тебя сейчас, — сказал хозяин, — но я только что понял, что у меня совсем нет спиртного к завтрашнему визиту Линдавара, а в Сюзейле ему определённо пришлось по вкусу клэрри.

Он протянул мне ещё полсокола.

— Купи себе что-нибудь, но не пей слишком много, чтобы успеть вернуться до рассвета, ладно?

Я знал, что он шутит. Я не особо любил выпивку, хотя, возможно, если бы я познакомился с ней поближе, всё сложилось бы иначе. На один серебряный сокол в месяц пьяницей не станешь. Нищим можно, но не пьяницей.

У хозяина было две лошади в маленькой конюшне. Дженкаса было легко оседлать, и он шёл хорошим аллюром, а огромный и своенравный Стаббинс норовил сбросить любого всадника. Он был хорош только в упряжи. Бенелаиус запрягал этих лошадей в повозку в те редкие дни, когда покидал коттедж. Мне казалось, что он легко мог снести любую гору.

Пока Дженкас рысцой бежал в Гарс, я размышлял о том, что ещё мог забыть Бенелаиус из необходимого Линдавару. Молодой волшебник никогда не бывал у Бенелаиуса, хотя они часто переписывались. Между обменом письмами редко проходило больше недели, а по толщине конвертов, которые я таскал туда и обратно из почтовой службы Гарса, я мог судить, что они были длинными.

Линдавар был выбранным преемником Бенелаиуса в Колледже Боевых волшебников. Наставник поведал мне, что у его бывшего ученика были «трудности профессионального характера», и именно это стало причиной его визита. Сказать по правде, меня проблемы Линдавара не интересовали, и я рассматривал это как неудобство, которое, тем не менее, помогало скрасить моё ожидание свободы.

Но удаляясь на запад в сторону Гарса и оставляя Обширное болото всё дальше позади, я размышлял не о Линдаваре и не о своей свободе, а о призраке Фастреда, и молился, чтобы мне не пришлось встретиться с ним на обратном пути вечером. Куча людей близ Гарса видели его, и создавалось впечатление, что тот охотился на северо-западе болота. Если рассказы правдивы, его можно было часто увидеть на дороге, соединяющей фермы на севере болота и на западе между собой и Гарсом.

Фермеры, возвращающиеся поздно с рынка, натыкались на него, как и выпивохи из «Болотной крысы» — таверны, открывшейся недавно, чтобы утолять жажду тех фермеров, которым не хотелось проделывать путь до Гарса ради эля и компании. К сожалению, дела у «Болотной крысы» не заладились после того, как рядом заметили привидение Фастреда. Даже сам мэр Тобальд, возвращаясь с ужина от Рамбелтуков, случайно встретил грозного выходца с того света.

И хотя не было таких, кто видел это создание при дневном свете, я с облегчением выдохнул, когда добрался до развилки. Я свернул на северо-запад к городу и не заметил никого на юго-восточной дороге, ведущей к фермам на западе болота.

Через двадцать минут я был уже в Гарсе. Первая вещь, которая бросалась путнику в глаза, была большая цистерна, построенная, когда засуха добралась досюда. Она представляла собой огромную бочку на подставке, которая, тем не менее, была самым высоким сооружением города, и вода из каждого не иссякшего колодца в округе доставлялась сюда.

Я проехал мимо кузницы и конюшен Дёрна Онсибла и увидел того за работой, бьющим молотом по чему-то, лежащему на наковальне. Я не мог разобрать, работал ли он над подковами или лемехами, или над чем-то менее практичным. Когда Дёрн заявился со своими потрясающими способностями кузнеца в Гарс, многим из местных господ пришлась по вкусу идея вооружить свои фермерские руки прочными пиками и алебардами на случай, если на нас когда-нибудь нападут, видите ли. Я всегда считал, что землевладельцы, эти тщеславные дураки, просто любят носить оружие в дни свадебных и других торжеств.