Андрей Марченко: Вороново Крыло

– …но до весны они не ударят. Толстый лед здесь не становится, а тонкий только мешает… Стало быть как сойдет снег – жди заварухи.

– Опять война?

– Да нет, – ответил Рейтер, – ограниченная кампания с ограниченными целями… И, кстати, с ограниченными ресурсами. Генерал передвинул несколько фигурок на дорогах – движение к войне продолжалось.

– Ну да ладно, лейтенант, пошли отдыхать…

Проснулись мы уже весной. Утром я нашел Рейтера в зале, стоящего у его любимой амбразуры. Он слышал мои шаги, и когда я зашел в комнату, сказал:

– Никак не могу привыкнуть, как в этот город приходит весна. Я встал рядом с ним, глядя на метаморфозу города: на улице стремительно теплело, вчерашний снег таял, грязь на тротуарах засыхала, ее давили подошвы башмаков, и теперь ветер носил целые облака пыли. Странно – еще вчера была зима, а сегодня уже вовсю шумела…

– Весна, – сказал я, – все-таки весна… Мне пора в дорогу.

– А жаль… Мне будет тебя не хватать, лейтенант… Весь день прошел как обычно, за исключением того, что я спаковал свою сумку. Оказалось, что теперь уношу я из корабля меньше, нежели принес. Хотя Рейтер знал все ходы под городом и мог вывести меня через любой выход из катакомб в любое время суток, я был уверен, что уходить я буду тем же путем, что и пришел. Мог я сделать это только ночью, посему, днем я отсыпался. После захода солнца генерал разбудил меня и сказал:

– Пошли, подыщем тебе хорошую железяку… Рейтер провел меня под площадью узкими каменными лабиринтами. Тайными проходами, открывая потайные двери, сымая магические запоры. Стены поросли мхом – от них тянуло гнилью и холодом. На голых камнях выступала влага, она собиралась в капли и текла вниз будто слезы. Когда я спросил, откуда взялись эти катакомбы, генерал пожал плечами:

– Они всегда здесь были. Говорят, когда город строили, на месте многих домов находили старые фундаменты. На них кладку и клали… – почему-то мы разговаривали шепотом, будто в этой глубине нас мог хоть кто-то услышать. Самое странное в передвижении под землей, это полная потеря ориентации. После десятка поворотов я уже не мог сказать, где мы находимся и в какую сторону идем. И когда я уже думал, что мы уже вышли из города, Рейтер толкнул очередную плиту, пропуская меня вперед:

– Добро пожаловать в Рейтер– Палац… Я вышел из туннеля. Мы все еще были под землей, но уже в подвале дома. Рейтер прикрыл плиту и прошептал:

– Ходи осторожно – у старых сторожей чуткий сон… Иди за мной. Дом спал. Мы шли по коридорам, некоторые двери были закрыты, но Рейтер распахивал их одним движением:

– А что тут такого. Это мой дом – мои двери. Никому их не закрыть для меня. Я помню огромный зал – размером с манеж, потолок которого скрывался в темноте. Через высокие окна через которые холодный лунный свет строил белые колонны. И что-то огромное было на улице. Чуть позже я понял: это был корабль

– тот самый, в котором жили мы. В темноте он казался летучим фрегатом из старой сказки, что опустился на землю подобрать своих пассажиров. Рейтер угадал мои мысли:

– Знаешь, лейтенант, когда я был маленьким, я хотел стать за штурвал этого корабля и увести его в Славное Никогда. Но оказалось, что штурвал литой, а корабль пассажиров не берет…

– У этого корабля есть название?

– Такой была «Мгла». – Ею командовал мой прапрадед… – прошептал Рейтер,

– пошли… Вход в оружейную был этом же зале: его закрывала иллюзия колонны. Это была первосортная иллюзия – твердая, крепкая, выдержавшая многие десятки лет, и что самое главное – способная обмануть любого магика. Мы прошли сквозь нее и оказались в комнате, стены которой были завешены амуницией и оружием. Кольчуги , кирасы и латы, шестоперы, моргенштейны, несколько альшписов, рунки. Прислоненные к стенке стояли огромные клейморы и эспадоны. Рядом высился огромный стеллаж, на котором лежали одноручные мечи и сабли. Сперва из общей кучи я вытащил паризониум. Это была довольно симпатичная вещь – такими удобно драться в свалке, но в одиночном бою она была почти самоубийственной и мне пришлось отложить ее назад.

– Возьми малхус, – посоветовал Рейтер. Я взял его и тут же опустил на место.

– Слишком тяжел…

– Зато не надо бить два раза. Я отрицательно покачал головой и Рейтер не стал настаивать. И тут я увидел ее: она висела на крючьях, вбитых в стену. Эта была классическая скявонна – с ажурной закрытой гардой, длинным клинком. Я взял ее в руку, рукоять будто восковая легла под ладонь. Да что там – меч стал продолжением руки. Сделав пару взмахов, я убедился в ее великолепной балансировке. Весила она немного, как для мечей подобного вида. Линии в металле извивались будто многие тысячи змей – сталь была самой лучшей: «женский локон». В нескольких местах лезвие было немного пощерблено, но это нисколько не умаляло достоинств оружия. Я мог сказать только одно: