Андрей Марченко - Вороново Крыло

– Не знаю…

– А я брошу эту службу и займусь семьей…

– А присяга?

– Какая там присяга! Мы присягали не государям или странам. Мы присягали идее, принципу… И если наша родина изменяет своим принципам, мы можем считать себя свободными от данных клятв… Шеель подошел ко окну – на улице стояла ведьмина ночь: небо было ясное и звездное, но луна еще не взошла Он отстегнул саблю, кинул ее на кровать и набросил в рукава шинель.

– Ты не будешь ложиться? – спросил я.

– Пойду прогуляюсь.

– Саблю возьми…

– Ночью они не ударят..

Но они ударили именно ночью. Глубоко ночью, когда даже собаки лают в полголоса, чтобы не разбудить хозяев. Мне повезло, что я командовал профессионалами –на посту успели поднять тревогу. Может быть это было последнее, что они успели сделать, ибо мгновением позже в деревню ворвалась смерть. Я спал одетым. Да, в общем-то, «спал», это громко сказано. Я мучился в забытье очередного кошмара. И когда мой амулет разбудил меня, я сначала думал, что попал в новый полусон. Но это было наяву. Аларм дрожал и бился будто птица

– воздух той ночи был просто пропитан магией. Я быстро обулся, схватил саблю и вышел в окно. На улице стоял туман, шел дождь и шел бой. Над северной опушкой висело магическое солнце. В его свете все было болезненно желтым и отбрасывало почти бесконечные тени. На меня налетел конник, я ушел от удара и с разворота полоснул на уровне седла. Заржал конь, встав на дыбы, закричал всадник, падая на землю. Я не стал его добивать на это не было время, да и не думаю, что это что-то меняло. Я побежал по улице к центру деревни, туда, где слышал звуки боя. Но когда я выбежал на площадь, там никого не было. Только покойники. В тумане был слышен глухой лязг металла, но в центре циклона, как водится, было спокойно. Это был кошмар, страшный сон наяву. Я бежал на звук, но находил только мертвецов. Смерть играла со мной в прятки, не забывая оставлять мне свои метки. Еще дважды я встречал противника, оба раза расправившись с ними быстро и кроваво. Возле одного трупа я нашел себе стилет. На углу одной улицы я споткнулся о труп. Я присмотрелся и узнал Шееля – он смотрел в небо удивленным взглядом, будто впервые увидел звезды У него был распорот живот. В иных обстоятельствах это могло показаться смешным – человек, больше всего на свете боявшийся зубной боли, умер от холодной стали. Пожалуй, только тогда я понял, что все вокруг реально, и что дела совсем плохи. И что-то сломалось во мне. Я остановился посреди этого безумия. Дождевая вода стекала с волос по лицу, мешаясь со слезами. Бой был уже проигран – и я был не в силах что-то изменить. Я сделал несколько шагов назад и облокотился спиной на забор, чтобы немного отдышаться. За шумом своего сердца и дыхания, как со спины ко мне подошел человек. Я узнал об этом только когда он положил руки на забор рядом с моим плечом. Я обернулся – это был какой-то крестьянин. В тот момент он легко мог бы убить меня, если захотел бы, но почему-то не стал этого делать. Обычно в таких случаях крестьяне убивали всех, срывая злость за затоптанные посевы, конфискованную живность, убитых родичей. Может быть меня спал мой же приказ не трогать мирное население. А может быть той ночью я разговаривал с Тем, Кто Меня Хранит…

– Вы проиграли, – сказал он. Я кивнул.

– Уходи огородами за речку. Или они тебя тоже убьют. Беги! И я побежал: оттолкнулся от забора и перебежав улицу, перепрыгнул через огорожу в чей-то огород. Я проговорил заклятие, которому меня научили в Корпусе Оборотней. Простое заклинание неполного полиморфизма – использовать более сложные той ночью было опасно. Чтобы лучше видеть в темноте, я сделал себе кошачьи глаза. Я бежал, стараясь чтобы магическое солнце справа. Это был самый нелепый путь для бегства и поэтому я бежал туда. Впереди были болота, которые никто и не думал разведывать. Но справа висел этот проклятый шар – значит угроза шла оттуда. Остальные направления были слишком удобны для отхода, чтобы забыть их перекрыть. Перескочив последний забор я сразу же попал в воду. Уже саженях в двухстах на склонах росли деревья, но все это расстояние занимало болото. И каждый метр этого пути давался мне с трудом. Почти сразу я потерял стилет, а ближе к середине болота утопил правый ботинок. Болото шипело и свистело под ногами. Пару раз что-то холодное и жесткое скользило по моим ногам. Может на какую-то минуту я остановился, чтобы отдохнуть и осмотреться. Магическое солнце уже догорало, но из-за леса все выше и выше карабкалась луна. И я опять шел, падал, полз – плевался грязью и ругательствами. Ближе к лесу текла речушка, вода в ней была медленна и холодна. Но она была неглубокой, и это был, пожалуй, самый простой участок моего пути. Я выполз на берег и опираясь на саблю, вскарабкался по склону. Там меня уже ждали. Их было четверо.