Мария Трещёва - Врата Бальдура

– Да подожди ты! Я и половины письма не прочитала, – нахмурилась на неё Равена. – Где я закончила? Ах, да. Вот тут. Однако удовольствие называться твоим истинным отцом принадлежит другому. Ты – особенное дитя. Ведь в твоих жилах течёт кровь самого Баала…

Равена на мгновение запнулась, а потом захихикала.

– Не хорошо так говорить об усопшем, тем более об усопшем отце, пусть и приёмном, но похоже, что на Горайона обрушился старческий маразм. Дитя Баала… – Девушка подняла взгляд на друзей, и усмешка исчезла с её лица.

Джахейра закусила губу и опустила глаза. У Халида пылали щёки, он не знал, куда себя деть.

– Так… это… правда? – Слова давались полудроу с трудом. – Вы… Вы знали это с самого начала…

Не нужно было ничего говорить, Равена поняла всё по одному взгляду друида.

– Ну, конечно же. Вы же арфисты. А арфисты наблюдают за такими, как… я. За… За детьми Баала, – еле выговорила она правду, в которую не хотела верить. – Значит, не было никакой дружбы. Просто контроль того, кто может погрузить мир в хаос.

Джахейра вдохнула воздух, чтобы что-то сказать.

– Молчи! Ничего не хочу слышать от тебя, подруга…

Лицо воспитанницы Горайона исказило вдруг такое презрение, что у амнийцев побежали мурашки по спине.

– Не было никакой отцовской любви, – дочь Баала подошла к письменному столу, по которому были разбросаны листочки с наблюдениями.

– Ничего не должно быть слышно за дверью, – шепнула друид Дайнахейр.

Ведьма из Рашемана прочитала искреннее сожаление и потому кивнула и окутала комнату аурой тишины.

Руки Равены тряслись от злости на саму себя, на свою доверчивость. Всё было ложью. Не было ничего по-настоящему. Она была лишь объектом наблюдения, как животное в лаборатории. Ярость поднималась. Теперь она знала её природу. Ярость отродья Баала, по сравнению с которой ярость дроу – детский лепет. Ярость, дающая умение убивать. Кровь мёртвого Лорда Убийств течёт в ней. Сама смерть струится в её жилах.

Слой непроницаемой тишины упал как раз вовремя. Равена схватилась за край стола и с диким рёвом перевернула его.

– Равена, успокойся! – Крикнула у неё за спиной Имоен. – Пусть ты и дитя Баала, но ты ведь не такая, как все они! Ты отличаешься от них!

– Чем!!! – Гаркнула полудроу. – Чем я отличаюсь от них, Имоен?! Тем, что меня воспитали арфисты?! Или тем, что они изначально знали, кто они такие?! Теперь мне всё понятно. Мне понятно, почему меня не выпускали из Кэндлкипа. Почему меня ненавидит Ульраунт – он знает, кто я такая. Понятно теперь, чего испугалась та ведьма на пути в Крепость Гноллов – она увидела моих братьев и сестёр, а возможно и моего отца. Лорда Убийств Баала. Это он взывал ко мне во снах. Это он посылал мне кошмары. Это его кровь взбунтовалась против меня. Это она хотела меня поглотить. Или уже поглотила…

– Нет… – Еле слышно проговорила Имоен. – Я не верю…

Равена двигалась на неё, заставляя отступать к кровати. Имоен боялась. Она первый раз в жизни боялась не за Равену, а её саму. Чёрные глаза её любимой названой сестры горели злостью, как тогда – в Крепости Гноллов. И как тогда это пугало её. Ноги коснулись края кровати. Отступать было больше некуда. Имоен, сама того не желая, подняла руки в надежде защититься от… зла.

– Ты не знаешь, какую потаённую радость я чувствую, глядя в мёртвые глаза врага. Как играет моя проклятая кровь, когда жизнь вытекает красным потоком из убитого мною противника, – шипела полудроу. – Так скажи мне, сестрёнка, чем я отличаюсь от остальных отродий Баала? Чем!!!

– Тем, что можешь остановиться! – Перекричала её Джахейра.

Равена резко обернулась на неё, и друиду показалось, что глаза девушки вспыхнули жёлтым светом. И не ей одной. Минск загородил собой Дайнахейр, Халид потянулся к мечу.

– Подумай сама, – уже спокойней продолжила полуэльфийка. – Ты могла убить того барда, который втянул нас в авантюру со своей актриской, и Транзига, и ученика Давеорна (причём дважды), и в конце концов Талдорна. Но они все живы. А если и нет, то умерли они не от твоей руки. Вот почему мы молчали. Вот почему мы не сказали тебе ничего, даже когда убедились, что именно ты – дитя Баала.

– Убедились, что именно я? – С осторожностью спросила Равена.

– Я же говорила: мы ничего не знали об отпрыске Баала, которую удочерил Горайон. Ни имени, ни расу… И тут вы приходите вдвоём с Имоен. Две девочки, две воспитанницы Горайона. Обе смышлёные, умелые, схватывающие всё на лету. Под описание Горайона больше подходила Имоен – она не такая горячая голова, как ты. Мы начали подозревать тебя после штурма Крепости Гноллов, и убедились в своих подозрениях после того, как вы рассказали нам об Эльминстере.