Фёдор Леонов: Секретный пианист

- Сегодня больше нет.

- Хорошо. Тогда вернемся к нашей основной теме. Что нового вы узнали о своих предках?

Уже собираюсь рассказать о портрете, но медлю, не могу сообразить, с чего начать и вдруг спонтанно принимаю решение - не говорить. Почему? Ведь передо мной друг? Тем не менее, качаю головой.

- Пока ничего.

Рано рассказывать новости. Сначала нужно убедиться в достоверности легенды.

- Отсутствие результата, как ни удивительно, тоже результат, - отвечает психолог, - подождем, что вы увидите в следующий раз. А сейчас поговорим о вашем детстве. Вспомните самый яркий эпизод, связанный с ним. Что более всего отложилось в памяти?

В ответ пожимаю плечами:

- Обычное детство. Росла и воспитывалась как все другие дети - по коммунистическому стандарту.

- Быть не может, - не отстает психолог, - каждый человек невольно запоминает значимые эпизоды.

Напрягаю память и извлекаю оттуда несколько действительно ярких картинок:

- Прежде моя семья жила в Калининграде - бывшем Кенигсберге - столице Восточной Пруссии. Отец - кадровый офицер связи, родом из Ленинграда, мама - литовка, выросла в Вильнюсе, всю жизнь работает сметчицей на стройке. Познакомились родители в Калининграде. Правда, я родилась в папином родном городе. Так хотели мой дедушка и бабушка. Они надеялись, что после окончания службы их сын вернется обратно в Питер.

"Нечего тебе с семьей на неметчине жить!" - постоянно твердила бабушка во время очередного нашего приезда. Отец не обижался. У людей, переживших войну, сложилось свое, отрицательное мнение о Калининграде... Замолкаю на минуту и вспоминаю дальше. В голове потихоньку всплывают эпизоды из детства, о которых я начинаю рассказывать: центр города, застроенный только в районе Ленинского проспекта и улицы Багратиона. Пройдя за угол буквально пятьсот метров, натыкаешься на полуразрушенные немецкие дома и кирхи. Мест, где можно вольно гулять, предостаточно. Перемещаюсь по городу с друзьями без всяких препятствий. Мы - вездесущие дети, быстро изучили все ближайшие старые подвалы и перекинулись дальше - в Кафедральный Собор, где в склепе, облицованным светло-розовым мрамором и огороженным массивными цепями, покоится великий философ немецкой нации Иммануил Кант. Вместе с ватагой мальчишек я проникала везде - поднималась по винтовым лестницам, оставшимся целыми после бомбежки, гуляла по залам собора, с любопытством заглядывала во все углы, пытаясь найти клад. Страха не было, был только интерес ко всему новому и неизведанному. А лет мне тогда исполнилось всего ничего, примерно десять. - Я снова замолкаю.

- Валерия, вспоминайте, не останавливайтесь, - психолог замирает в ожидании продолжения.

Невольно, на ум приходит одно забавное происшествие. Рассказываю и о нем: в разоренной могиле неизвестного рыцаря мальчишки нашли череп.

- Лерка, забери трофей к себе домой, - предложил мне хитрый друг Вовка.

- Зачем?

- Поставь его в коридоре - на тумбочке перед зеркалом, положи в него фонарик, а когда мама придет с работы и откроет дверь, включи его.

- И что дальше будет?

- Да посмеешься вместе с мамой. Я так у себя дома сделал. Ничего мне не было, все смеялись.

По наивности своей я так и поступила. О последствиях даже и не подумала -прочувствовала их чуть позже.

Казимир Эдуардович улыбался.

- Хм... Забавно! А что вы еще помните?

- Как-то раз, прочитав приключенческую повесть под названием "Вилла Эдит", где написано о подземном городе и тайных ходах Кенигсберга, мы с мальчишками отправились на развалины Королевского замка, искать тот самый тайный ход, расположение которого указано в книге. Ход вел от одной из печей замка прямо в колодец, находящийся во дворе уцелевшей после войны загородной усадьбы важного чина Вермахта. Вооружившись свечкой и куском канатной веревки, бродили мы по остаткам залов замка, пока не наткнулись на эту самую печку, стоящую рядом с двадцатиметровым обрывом стены, заканчивающимся подвалом. Я с ребятами умудрилась попасть внутрь, но ход оказался засыпанным кирпичами. Расстроенные, мы стали вылезать обратно. Все бы ничего, да только обломок мраморной плиты, на который нужно было спрыгнуть, шатался. Мальчишкам прыжки удались, но я потеряла равновесие, не удержалась и кубарем покатилась по откосной стене прямо в подвал. В след за мной сверху посыпались добротные немецкие кирпичи. Просто счастье, что ни один из них не попал по голове. Быстро придя в себя после шока, послюнявив коленки и локти, я выбралась из подвала под радостные возгласы испуганных друзей...