Бернхард Хеннен - Королева эльфов. Зловещее пророчество [Elfenkönigin ru]

— Может быть, я уйду не один. — Кобольд поднял изувеченную руку. — Было бы идеально, если бы со мной отправилась полуслепая или косая женщина, которая не сразу заметит, что берет бракованный товар.

— Я не кошу, — резко произнесла она.

— Тогда, наверное, это с моими глазами что-то не так.

Она расслабилась, и он рискнул отпустить ее руки.

— Только чуточку, когда сильно злюсь.

— Значит, все-таки это бывает часто! — Он усмехнулся.

— А ты наглее, чем раньше.

Никодемус решился подняться.

— Вот еще один пункт, в котором я стал хуже.

— Мне так не кажется. — Лица села и не отрываясь смотрела на него. Глаза ее остались молодыми! — И ты серьезно собираешься основать новое племя?

— Совершенно серьезно! Знаешь… Я хочу родить целую стаю щенят. А когда они достаточно подрастут, я хотел бы рассказать им об Элийе. О Ганде и Увальне. О мастере Громьяне, самом великолепном и ворчливом учителе, которого я когда-либо встречал. И о Мадре, тролле, который был моим другом. Я тебе когда-нибудь рассказывал о том, как путешествовал верхом на тролле?

— Ты хвастунишка.

— Да, пожалуй, ты права. Но если я расскажу о них, то получится, что все они умерли не зря. Они будут продолжать жить в головах малышей. Это все, что мы можем для них сделать. Ты пойдешь со мной?

— Наверное, я слишком стара, чтобы родить целую стаю щенят…

Никодемус вздохнул.

— Да, может быть.

Кобольд долго смотрел на Лицу. Вероятно, она ждет, чтобы он сказал еще что-то. Но лутинка молчала. Взгляд ее стал отсутствующим. Наконец Глопс сдался и подошел к поручням.

Грузовые корабли в гавани были тесно связаны друг с другом.

Между ними лежали мостки, по которым можно было попасть на набережную.

— Никодемус?

Он обернулся. Женщина поднялась.

— Да?

Лица оскалила зубы в улыбке.

— Думаю, мне хотелось бы посмотреть на то, как ты пытаешься поймать рогатую ящерицу. Большего я тебе не обещаю.

Может быть, я зарою в степи жалкие останки бракованного товара, если ты окажешься настолько глуп, что позволишь ящерице растоптать тебя.

Мадрог глянул поверх направляющей. На палубе судна царила суматоха. Он удовлетворенно потер руки. А потом он увидел ее. Сканга! Она жива. Он не попал в нее. Как это могло случиться? В кого же попал снаряд?

Теперь шаманка опустилась на колени. Остальные тролли закрыли ее. Подошла Эмерелль. Проклятье! В кого же он угодил?

Кобольд нерешительно поглядел на три оставшихся снаряда. Интересно, догадается ли Сканга, что в действительности целью была она? И поймет ли, кто стрелял? Прошли годы с тех пор, как она натравила на него ши-хандан. Этого он ей не простил.

Мадрог еще раз посмотрел поверх направляющей. Невозможно было понять, когда обзор снова освободится. Нужно бежать. Он сложил оружие. Снял все, что могло выдать в кобольде паука. Оставил он только нож. Затем натянул дурацкую пеструю куртку, которую надевали многие кобольды на Праздник Огней.

На прощание он погладил орудие.

— Это не твоя вина.

Поспешно спустился по лестнице. Добравшись до дна тайника, он выглянул в дыру. Просто невероятно, сколько толпится детей альвов. Он чувствовал их беспокойство. Никто не знал, что случилось на роскошной либурне.

Мадрог открыл дверь в стене ящика. На него удивленно уставился фавн.

— Чудесное сухое местечко для сна, — приветливо улыбнувшись, сказал бывший паук. А затем смешался с толпой.

Стал с ней единым целым. Обсуждал загадочное происшествие на либурне, выкрикивал имя Эмерелль, удаляясь все дальше от стопки ящиков.

Внимание его привлекла одетая в темное эльфийка. Волосы остроухой были заплетены в косу, лицо раскрашено соком куста динко. Мауравани. Интересно, видела ли она, откуда стреляли? Это было почти невозможно! Но она двигалась по направлению к ящикам. Следом шли другие эльфы. Хорошо, что он убежал!

Эмерелль подошла к поручням судна. Ее окружали мотыльки и светлячки. Глупость какая! Но эльфийке каким-то образом удавалось выглядеть хорошо. Она раскинула руки, и волнующаяся толпа умолкла.

— Король Гильмарак был ранен, но он оправится от раны!

Он не был избран снова. За него проголосовали три князя, и три против него. Один воздержался. Теперь будет новое голосование. На этот раз они будут принимать решение относительно меня.

— Эмерелль! — громко проблеял пьяный минотавр.

— Эмерелль! — Его крик подхватили другие, и вскоре кричали уже тысячи.

Мадрог тоже подпрыгивал, размахивал обеими руками и кричал изо всех сил: