Мария Николаева - Волчья Радуга

Впрочем, возможно Шайрем как будущая Императрица посвящена кое в какие детали событий, произошедший в те далекие времена, но сомневаюсь, что ей соизволили сообщить все.

- Марк, а где здесь у вас дневники хранятся? - негромко спросила принцесса, растеряно оглядывая полутемный подвал, буквально заваленный книгами. Зачастую творения летописцев лежали прямо на полу, просто сваленные в несимпатичные кучи… После реставрации помещения не нашлось альтруиста готового все это расставить в соответствии с каталогом. Так что уже где-то с три столетия наша библиотека представляла собой свалку редких и ценных рукописей. По крайней мере, на моей памяти все всегда было именно так, да и отец говорил, что при нем порядка здесь тоже не было.

Собственно, отчасти поэтому сюда прекратили ходить - чтобы отыскать что-то нужное придется потратить не один день.

- Ну-у… где-то здесь, - я махнул рукой, имея в виду, что где-то в этих залах они точно есть, но Шайрем, восприняв это за указание направления, отошла от дверей и направилась к ближайшей куче древней макулатуры. - А что ты собственно надеешься найти?

- Если бы я знала, Марк, все было бы намного легче, - ответила она, сдувая пыль с какой-то ветхой книжицы и старательно вглядываясь в полустертые буквы. Принцессе эта рукопись чем-то не понравилась и она небрежно откинула ее в сторону, приказав:

- Место.

Книга, обиженно хлопая обложкой, полетела куда-то в глубь зала.

- Э-э-э… - слов не было. Эмоциям тоже не хватало места в груди, но я, приложив усилие, заставил себя успокоиться. - А ты это как сделала?

Шайрем отвлеклась от изучения завалов и как-то странно посмотрела на меня.

- Что «это»?

- Ну, с книгой.

Принцесса посмотрела в след улетевшей книге, потом перевела взгляд на меня и рассмеялась. Это она с чего? Вроде бы ничего глупого я не сказал.

- Ты хочешь сказать, что все это… - Шайрем, с трудом сдерживая смех, обвела рукой зал, - все эти завалы не ваша блажь, а просто следствие незнания?… - она снова засмеялась, хотя я до сих пор не увидел в этой ситуации ничего смешного. - Марк! Все книги зачарованы при составлении каталога! Стоит только правильно приказать им - и они вернутся на место. Сами! А вы тут такие завалы организовали…

Действительно до смешного глупая ситуация. И почему никто не удосужился проверить, были ли зачарованы книги при составлении каталога? Ведь и в центральном архиве и в библиотеках других домов эта система работает, но мы так привыкли считать наше хранилище свалкой, что даже и не подумали о самом простом способе наведения порядка.

Боги, как же глупо все это должно быть смотрится со стороны!

- Ну? Так и будешь в дверях стоять? Марк, лучше помоги мне - вдвоем мы гораздо быстрее управимся.

Выглядеть еще глупее чем сейчас мне совсем не хотелось, поэтому я поспешил на помощь принцессе. В конце концов, библиотека-то наша, и если порядок в ней наводит радужная кайри, то дело принимает совсем уж неприятные очертания.

Впрочем, опозориться сильнее чем сейчас у нас вряд ли выйдет.

Фитрина кайри Фэкон

Впервые на моей памяти я чувствовала себя неуютно не из-за присутствия Рея, а наоборот. Я то и дело ловила себя на том, что взглядом ищу темную фигуру ворона. Но здесь, в центре радужных земель, его быть не могло, он остался в сапфировом номе в окружении хорошеньких рабынь, как и во все мои предыдущие визиты к Императору. Вот только сегодня меня это дико бесило! Почему я должна отдуваться за все, в то время как он развлекается?!

- Кайри, я счастлив вас приветствовать в своем доме, - Ирбис обозначил на лице улыбку, хотя ее с тем же успехом можно принять и за оскал. Я не любила нынешнего Императора, и у меня на это были причины. Впрочем, могу с уверенностью сказать, что это у нас взаимно. Мы оба понимали, что я волей-неволей посвящена во все его дела - тайные и явные - а кому такое может понравиться?

- И я счастлива видеть вас, Великий, - я улыбнулась столь же искренне, как и он.

- Чем вы сегодня можете порадовать нас, кайри? Видели ли что-нибудь занимательное?

Я с силой сжала кулаки, не переставая фальшиво улыбаться этому двуличному существу. Он не хуже меня знал, что вижу я только смерть, и назвать это «занимательным» мог только он!