Джеффри Лорд: Каин

Внезапно на севере взошло второе солнце, еще более яростное, жгучее, свет его водопадом хлынул на ледники, мгновенно превратив их из белых в пурпурные, алые и оранжевые. Затем над горизонтом начала вздыматься чудовищная колонна огня, похожая на росток огромного цветка, четко выделявшегося на фоне небесной голубизны. Постепенно этот титанический ствол разбухал, превращаясь в высокую остроконечную башню. В середине ее метались разноцветные молнии — золотистые, зеленоватые и серебряные, рассыпая яркие отблески по безжизненным ледникам.

Блейд кивнул головой. Древний менел, хранитель, выполнил свою часть договора. Улетел! Поднял в небеса свой корабль, заваленный трупами двуногих и двуруких гуманоидов, людей — во множественном числе… И тело первого среди них, Кайна Дорвата, Каина, тоже там… И знания… Сколько знаний! Сколько тайн…

Второй взрыв! Еще одно, совсем новое солнце ослепило Блейда, и он не сразу понял, что огонь и жуткий грохот бушуют теперь в его голове. Мир из белого и голубого превратился в желтый, в оранжевый, в багровый и, наконец, померк. Волна дикой боли выворачивала наизнанку каждую клеточку тела; он ощутил, как незримая тонкая нить, что связывала его с иной реальностью, превращается в стальной канат, с неодолимой силой вытягивающий мозг, сердце, душу того, кто был Ричардом Блейдом, в небытие, в бесконечный мрак, в ледяной вековечный холод.

Исчез самолет, исчезла сверкающая равнина внизу, и Блейд помчался по виткам бесконечной спирали вверх, в разверзающееся перед ним небо, в черноту, клубящуюся грозным туманом. Чувства его начали слабеть; конечности онемели, он перестал ощущать звуки и краски, он растворялся в темном тумане, уходил, умирал…

И вдруг торжествующим аккордом перед ним вспыхнули девять синих звезд — росчерк божественной руки на черном покрывале космоса. Они были такими прекрасными, такими яркими и манящими, такими близкими, что Ричард Блейд умер с улыбкой на губах.

— И все же я не вижу причин для беспокойства, — Дж. тщательно выколотил трубку, критически осмотрел ее и набил снова. — Согласен, что эта одиннадцатая экспедиция была тяжелой и непростой, но и десять предыдущих нельзя считать приятным времяпровождением.

Лейтон беспокойно зашевелился. Они сидели в кабинете Дж., аскетически строгом и официальном, обставленном неудобной мебелью, словно перенесенной в двадцатый век из викторианских времен. Кресло было жестким, прямая высокая спинка давила на горб, а узкие подлокотники могли, казалось, перепилить руки пополам. Впрочем, его светлость был выше таких мелочей. Дело прежде всего; ради дела можно высидеть час-другой в этом пыточном кресле.

Он поерзал на твердом сиденье и произнес:

— Проблема связана не с этой экспедицией, Дж., а с самим Ричардом.

— Вот как? Это уже интереснее. Вы обнаружили какието тревожные симптомы? Отклонения? Что-то связанное с его здоровьем? — теперь Дж. был явно обеспокоен.

— Нет-нет, он находится в превосходной форме. В превосходной телесной форме, необходимо уточнить. Но его душа…

— Душа! — Дж. чиркнул зажигалкой. — Душа — понятие эфемерное. -Другой вопрос — его разум, его психическое состояние.

— Пусть так, хотя я полагаю, что вы не совсем правы. Итак, психическое состояние… правда, термин «состояние души» на мой взгляд лучше отражает ситуацию.

— Не будем ходить вокруг да около, — нахмурившись, шеф отдела МИ6А выпустил к потолку клуб дыма. — Вы попросили меня о встрече, и мы встретились, несмотря на столь поздний час, — он бросил взгляд на большие старомодные часы с маятником, которые через двадцать минут должны были пробить полночь. — Я думаю, нам не стоит обсуждать теологические вопросы насчет души и о том, сколько ангелов может поместиться на кончике иглы. Скажите прямо: что с Ричардом? Депрессия? Умопомешательство? Склероз? — Дж. вдруг усмехнулся. — Насколько мне известно, он сейчас отдыхает в Дорсете -вместе с хорошенькой девушкой, разумеется. И выглядел он во время нашей последней встречи абсолютно нормальным.

— Он и остался абсолютно нормальным, — Лейтон раздраженно махнул скрюченной рукой. — Вот видите, к чему приводит неточность терминологии! С разумом все в порядке, но я-то говорил о душе! О душе, сэр!

Дж. беспомощно развел руками и заявил:

— Не понимаю. Решительно не понимаю!

— И вправду говорят, шпион с душой — большая редкость, — пробурчал его светлость, иногда он не церемонился и был весьма язвителен. — Вы приготовили магнитофон?