Джеффри Лорд - Раб Сармы

При описании событий глубокой древности любой ученый должен проявлять осторожность, отделяя драгоценные зерна истины от плевелов мифов и вымысла, я надеюсь, что мне удалось справиться с этой задачей. Лично мне очень хочется верить, что Блейд, герой и полубог, все-таки существовал, иначе записи, найденные в кожаной фляге, надо признать мистификацией. Но зачем? Кому это нужно? Ответов на подобные вопросы не существует. Косвенные доказательства реальности героя общеизвестны; это и многочисленные легенды о нем, и тот факт, что наше летоисчисление ведется от даты его таинственного исчезновения. Удастся ли нам когда-нибудь выяснить, являлся ли он исторической фигурой или мифическим персонажем? К сожалению, пока это неизвестно. Меня, Акнира-летописца, живущего при дворе Ее Величества тайрины Ферты, повелительницы Великой Сармы, сей факт печалит вдвойне — мне очень хотелось бы поверить в реальность древнего героя. Но доказательств его существования, которые можно было бы считать бесспорными, я привести не могу. Я лишь представляю на суд публики манускрипт, предположительно написанный Блейдом на древнесармийском языке и переведенный мною.

Несколько слов о самом переводе. Воистину, мне пришлось преодолеть огромные, почти нечеловеческие трудности! Если Блейд все-таки существовал, то он, несомненно, не был сармийцем. Построение фраз в его записках отвратительно, язык беден, стиль — если здесь вообще можно говорить о стиле! — примитивнее, чем у любого современного графомана. Много раз он использует такие странные термины, что они вообще не поддаются расшифровке. Только любовь к истории Великой Сармы и чисто научное упрямство подвигли меня закончить эту чудовищно трудную работу. Мой личный врач, Киклос, может подтвердить, сколь часто я приходил к нему в состоянии полнейшего нервного истощения во время работы над этой рукописью.

Поэтому я предлагаю вниманию читателей всего лишь часть записок со своими комментариями, которые я старался сделать как можно более объективными. Что касается главного вопроса — жил ли когда-либо Ричард Блейд в древней Сарме, — пусть каждый специалист, каждый историк решает его сам. В одном я уверен — жизнелюбие, решительность, твердость духа и стремление к свободе, присущие Ричарду Блейду, тронут даже неверящие в него сердца. Я знаю, что это первый перевод судового журнала, найденного около Оксема, на современный язык, и надеюсь, что он займет достойное место в нашей литературе".

Я должен вернуться немного назад, чтобы соблюсти правильную хронологию записей в своем дневнике. Возможно, его вообще не стоило вести, но Пелопс случайно наткнулся на письменные принадлежности в деревушке южнее Сармакида, где мы запасались провизией и пресной водой; кроме того, эта работа позволяет скоротать время и усовершенствоваться в письменном языке. Скоротать время! Как странно это звучит! Ведь именно времени мне может не хватить для выполнения задуманного. Вчера я ощутил приступ головной боли; возможно — простая мигрень, но я полагаю, что лорд Лейтон пытается обнаружить меня с помощью своего компьютера. Могу лишь упрекнуть его в поспешности, так как я пока что дьявольски далек от мест, где обретается мой двойник.

«Пфира» — прекрасное судно, крепкое, отличной постройки. В ее трюме достаточно запасных парусов и весел, такелажа, оружия и вообще всего, что может понадобиться в длительном плавании. Это довольно странно, и я могу объяснить подобную щедрость только недосмотром людей Оттоса, которые отбирали корабли для морских игр. Впрочем, Пелопс утверждает, что эти придворные больше думали о развлечениях, чем о своих обязанностях.

Когда мы отошли достаточно далеко от берегов Сармы, я решил проверить, нет ли на борту спиртного. Обнаружив несколько бочонков капни, местного горячительного, я перенес их в свою каюту. С этим зельем мне приходилось иметь дело — оно немного походит на ром, хотя и не такое крепкое. Пелопс рассказывал мне, что напиток готовят из красных ягод, произрастающих в болотах Сармы. Лучше держать спиртное подальше от экипажа. Была у меня, правда, мысль выдавать людям по кружке капни в день, но я решил не связываться с этим делом. Все-таки здесь не Британский военно-морской флот!

Мы шли вдоль сармийского побережья на юг, изредка заглядывая в маленькие поселения, чтобы узнать новости. После морских игр, когда Черный Оттос приказал долго жить и флаги разнесли сообщение об этом по всей стране, Сарма восстала против Тиранны. Тайрина Пфира выслала флот, с мудрой предусмотрительностью решив нанести первый удар — до того, как сын Оттоса (как, черт возьми, его зовут?) придет в себя и соберется с силами. Что ж, пусть удача не покинет мою тайрину…