Джеффри Лорд - Раб Сармы

— Значит, Зене ничего не грозит? На том судне, куда ее сослали? Ни голод, ни плети, ни смерть?

Пфира пожала гладкими плечами.

— Конечно! Кто посмеет тронуть дочь тайрины? Никто. Кроме меня или ее сестер. Ни один человек не поднимет на нее руку. Это Сарма, Блейд… Запомни!

Ему хотелось выяснить, сколько же у Зены сестер, но тайрине мог не понравиться такой вопрос, содержащий намек на ее возраст. К тому же она снова почувствовала желание и теперь пыталась возбудить Блейда, пустив в ход и губы, и руки.

Он снова чуть придержал ее.

— Что же Зена делает на этом судне?

В ответ Пфира больно укусила его. Если так пойдет дальше, подумал разведчик, через несколько дней он истечет кровью — без всякой помощи новых претендентов на ложе тайрины.

— Она среди гребцов, Блейд. На галере, рабыня среди рабынь, хотя ее не бьют. Там только девушки — ни одного мужчины, кроме капитана… Я давно знаю, что женщине нельзя доверить корабль.

— Тогда, — произнес Блейд с нарочито довольным видом, — я зря беспокоился о Зене. Мне бы не хотелось, чтоб с ней произошло что-то плохое. А так… Ее просто научат порядку. Хотя, если говорить честно, я не очень понимаю, кому и зачем это нужно.

Пфира вновь потянулась к нему, заглядывая в лицо, и в темных бездонных колодцах ее глаз Блейд внезапно разглядел и следы прожитых лет, и пришедшую с ними мудрость.

— Я скажу тебе, зачем, — медленно произнесла тайрина. — Зена слишком любит тебя, Блейд. Слишком сильно для той, кто могла бы однажды стать владычицей страны… Любовь же размягчает сердце и делает его слабым. Но тайрина не имеет права на слабость! — Пфира осуждающе покачала головой. — Когда Зена появилась во дворце, она говорила только о тебе. Говорила слишком много! Блейд, Блейд, Блейд… Как он красив, как могуч и разумен… Она хотела только тебя и ради этого отказалась от права на трон… Она просила лишь одного — чтобы я приняла тебя в Сармакиде как свободного человека, ее мужа…

Блейд заворочался на ложе; плоть его не осталась безответной к ласкам Пфиры, сопровождавшим ее рассказ. Обняв стройные бедра женщины, он спросил.

— И ты не захотела сделать для своей дочери даже этого?

Глаза Пфиры оставались опущенными.

— Нет Она рассказала слишком много, и я сама захотела тебя, Блейд. А ведь я — тайрина Сармы!

Черный Оттос, владыка Тиранны, прибыл в Сармакид за ежегодной данью, составлявшей груз трех кораблей с метитом. Этот минерал, похожий на свинцово-серые камешки с фиолетовым оттенком, добывался в глубоких шахтах в горах; потом из него выплавляли маленькие, похожие на фаланги пальцев, слитки. Они были тяжелыми, твердыми, исключительно тугоплавкими и блеском напоминали серебро. Из этих слитков, предварительно раскованных в плоские чешуйки, Оттос чеканил квадратные монеты, которые имели хождение и в его империи, и в Сарме. Правда, в Сарме их было немного и ценились они гораздо дороже золота и серебра. Блейд пока не видел ни одной.

Он еще не успел разобраться с таинственным метитом, поскольку был слишком занят планированием своих дальнейших действий и по уши окунулся в интриги. В этом разведчик вполне преуспел и мог теперь числиться среди наиболее хитроумных заговорщиков Сармы. Ему помогали Пелопс, возвращенный хозяину по приказу тайрины, и Шефрон — тот самый мрачный раб с бледной кожей, который раньше состоял при подземелье. Этот тип был не слишком приятен Блейду, но за него поручился Пелопс.

— Шефрон — мой давний знакомец, — заявил маленький учитель, выглядевший теперь чистым и аккуратно одетым; он лишь слегка прихрамывал на правую ногу после «бесед» с Кридом и Экебусом. — Ему, как и мне, не повезло, великодушный сьон, — нас отправили в метитовые шахты. А попасть туда — верная смерть. В копях дышишь ядовитой пылью и через год начинаешь гнить заживо… люди там покрываются язвами и умирают в страшных мучениях. Я сбежал, а Шефрон согласился вытаскивать трупы из подземелья и добивать раненых на арене… Разве он виноват? Жизнь каждому дорога…

Блейд плюнул и согласился.

Сейчас они с Пелопсом стояли на корме большого судна, похожего на римскую трирему; корабль мерно покачивался на волнах в гавани Сармакида. Судно, пожалованное Блейду, оказалось новым, недавно спущенным на воду, и на его борту угловатыми сармийскими буквами было выписано название — «Пфира». Блейд сам подбирал экипаж — вернее, этим занимался Пелопс, следуя указаниям своего сьона. Через пару часов должны были начаться морские игры — одно из самых пышных зрелищ, коими столица Сармы чествовала заморского владыку.