Джеффри Лорд - Раб Сармы

Блейд шлепнул ее по щеке, и Пфира с изумлением уставилась на него, прекратив сопротивление. Вид у тайрины был потрясенный. Ее посмели ударить! И где! В собственной спальне!

— Клянусь, Блейд, я прикажу подвесить тебя на корм капидам!

— Потом! — Сейчас его не пугали угрозы. — Сначала я получу то, ради чего убил сегодня человека. И так, как захочу! Ваши способы любви не нравятся мне, тайрина, и этой ночью я постараюсь научить тебя кое-чему новому! — Он расхохотался. — Так, как научил твою дочь!

Агатовые зрачки женщины сверкнули, она гневно отпрянула. Блейд понял, что коснулся запретной темы и рассердил ее по-настоящему. Пусть! Сейчас она была в его власти.

Прикрывая ладошками груди, Пфира воскликнула:

— Ты нарушил закон, Блейд! Она наказана… изгнана! И никто не должен упоминать о ней! — тайрина снова попыталась вырваться из железных объятий. — Дай мне уйти. Или я позову стражу!

Желание и страсть бурлили в крови Блейда. Даже по земным меркам он был крупным мужчиной, а в Сарме выглядел едва ли не сказочным исполином. Он сбросил тунику. Искоса взглянув на него, Пфира испуганно вскрикнула — но совсем не для того, чтобы позвать охрану. Она скорчилась на ложе, в ужасе прижав руки ко рту.

— Нет, Блейд, нет… Не надо! Ты такой огромный… слишком большой… ты разорвешь меня напополам!

Блейд снова прижал ее к себе.

— Однако, — с насмешкой произнес он, — это будет прекрасная смерть. Ты заслужила ее, Пфира, — он ухмыльнулся и добавил, точно рассчитав дозу яда: — Думаю, Зена осталась бы мной довольна!

Он погрузил пальцы в ее лоно. И не очень-то ласково! Ему не внушала доверия эта мраморная, не имевшая возраста красота, и в то же время он страстно желал обладать телом Пфиры. Он помнил, что должен победить, покорить ее! Сейчас или никогда! Клинок плоти, подумал Блейд, иногда сильнее и надежней меча, выкованного из стали.

Она не позвала стражей. Он знал, что то была лишь пустая угроза, царственный каприз, и не собирался отступать. Обхватив тонкие лодыжки, Блейд раздвинул ноги женщины и высоко поднял их; миг — и теплые колени стиснули его плечи.

Лоно Пфиры было узким, влажным, трепещущим; тайрина слабо вскрикнула, когда он вошел. Блейд сделал несколько быстрых движений, и женщина замолчала, обхватив ногами его шею. Потом тонкие пальцы впились ему в бедра, они царапали, рвали кожу. Внезапно запульсировала и заныла рана, но он уже не обращал на это внимания.

Блейд относился к искусству любви с той же серьезностью, как и к другим занятиям. И сейчас он старался изо всех сил, памятуя, что ставкой в этой игре является его свобода, жизнь и успех дела. Он должен победить! Он не ослаблял натиска, невзирая на мольбы Пфиры о пощаде. Оргазм сотряс ее тело — раз, другой, третий, — но он не отступал. Женщина билась, потом замирала в изнеможении, стонала и хрипло вскрикивала — он не останавливался. Он знал, что эти минуты подарят ему власть — власть над Пфирой и ее страной; и чем бесспорней будет сейчас его победа, тем крепче — обретенное могущество

Он замер, выгибая спину, и со вздохом облегчения оросил ее лоно. Страсть излилась, экстаз прошел, изнуренные, бледные, они вытянулись на голубом покрывале, не в силах пошевелиться. Усталость обволакивала их, словно теплый невесомый туман, затягивая липкой пеленой сна

Блейд погладил Пфиру по плечу, и женщина, словно очнувшись, заговорила.

— Ты сокрушил меня, Блейд… Никогда бы не поверила — она вдруг прижалась к его плечу, шепнув: — Ты огромный, словно… словно жеребец!

Он понял, что победил! И теперь, когда ему выпал счастливый шанс, требовалось поскорее обратить победу в реальные милости. Из своего опыта Блейд знал, сколь многое может сделать женщина для человека, подарившего ей наслаждение. Но действовать надо осмотрительно и быстро. Он лежал на спине, все еще тяжело дыша; голова тайрины покоилась у него на плече, и сейчас не стоило нарушать эту идиллию. Нежно поглаживая покрытую испариной грудь Пфиры, Блейд сказал:

— Я хочу забрать во дворец Пелопса, моего слугу Ты отдашь его мне, повелительница?

Черноволосая головка Пфиры переместилась ниже; теперь она лежала, прижимаясь щекой к животу Блейда и разглядывая его фаллос. Размеры сего органа внушали уважение, и, по-видимому, во всей Сарме не удалось бы отыскать второго такого же экземпляра. Тайрина робко погладила его ладошкой.

— В твоей стране, Блейд, все мужчины такие?

Он улыбнулся.

— Многие еще больше и сильнее меня, — в этих словах была определенная доля истины, хотя и в родном измерении он считался крупным мужчиной.