Джеффри Лорд - Снега Берглиона

Женщина рассмеялась – словно зазвенел серебряный колокольчик. Медленными движениями ладоней она продолжала оглаживать поясницу; Блейд видел, как начала розоветь ее снежно-белая, с отливом голубизны, кожа.

– Ты думаешь, что сат-па – любовное средство? – она снова рассмеялась.

– Нет, Риард, это всего лишь согревающая мазь. Сейчас я могу гулять босиком по снегу… не хуже тебя!

– Меня ты согрела другим способом, – буркнул Блейд, отворачиваясь.

На темном небе вспыхнули ледяные звезды, бросая слабый свет на вершины торосов, сторожевым кольцом окруживших юрту, и на застывшую в вечном сне поверхность моря. Разведчик склонил голову, прислушиваясь. Где-то далеко-далеко зародился звук – слабый, но отчетливо слышимый вопль, полный безысходной тоски, такой земной и мучительно знакомый.

Вздрогнув, Блейд резко задернул полог.

Под чужими звездами, в чуждом мире, летел, ширился, звенел в ушах и бился о ледяные глыбы торосов заунывный вой голодной волчьей стаи.

На следующий день Блейд убил своего первого снежного ящера.

Как и вчера, их нарты мчались по торосистой равнине; собаки сами выбирали дорогу в ледяном хаосе, и Аквия лишь изредка ободряла их возгласом, похожим на звон соприкоснувшихся хрустальных бокалов. Она выглядела довольной и оживленной, и несколько раз пыталась втянуть Блейда в разговор, однако он мрачно молчал. Из головы его не выходило видение бледного нагого женского тела, розовеющего от жара сат-па, согревающего снадобья. Для него она пожалела лишнюю каплю, наградив мерзкой звериной шкурой! Конечно, все эти чудодейственные зелья произвели бы переворот в земной фармакопее, но где гарантия, что питье, предложенное в конце пути, вернет ему прежний облик? Может быть, волосы у него и выпадут, но как бы не отросли рога – или чего похуже!

Смущенная его угрюмым видим, Аквия тоже замолчала, лишь изредка поглядывая на спутника огромными зеленоватыми глазами. Лицо ее посуровело, у губ и век залегли тонкие стрелочки морщинок, светлые пушистые брови сошлись у переносья; казалось. Снежная Королева, грозная и прекрасная, несется на север в леденящей тишине и безмолвии вечных снегов, торосов и стылого недвижного воздуха, озирая по пути свои владения.

Внезапно зрачки Аквии потемнели. Резким окриком придержав псов, она повернулась к разведчику и положила руку в меховой варежке на его предплечье.

– Будь готов, Риард. Нас выследил дайр.

Блейд вышел из своего мрачного раздумья и огляделся. Их упряжка неторопливо двигалась к полосе торосов, протянувшихся в полумиле впереди и похожих на огромные призмы и конуса, в беспорядке сваленные на снежное покрывало. На фоне бледно-фиолетового послеполуденного неба их вершины, то плоские, то напоминающие шпили готического собора, играли кроваво-алыми отблесками под лучами клонившегося к закату солнца. Эти ледяные скалы были сравнительно невысоки – от десяти до тридцати футов – и не являлись серьезным препятствием для путников, меж ними оставалось достаточно места для нарт, и собаки как раз трусили к одному из таких проходов. Видно, он был сквозным – псы обладали непогрешимым чутьем но части выбора дороги.

– Мы можем уйти от него? – спросил разведчик, рассматривая нагромождение льдов впереди; он не слышал ни звука и не замечал ничего угрожающего.

– Нет, – Аквия огорченно покачала головой в островерхом капюшоне. – Это очень быстрый зверь, Риард. Он почуял нас, обошел и спрятался где-то слева, за теми глыбами льда, – женщина вытянула руку, указывая на хаос проросших друг сквозь друга ледяных кубов и пирамид. – Если мы выберем другой путь, дайр снова будет подстерегать нас, пока не возьмет свое – собаку или двух…

– Она помолчала и добавила: – Или меня…

– Тебя? – Блейд покосился на спокойное лицо спутницы.

– Ты слишком велик и силен – даже для дайра. Для одинокого дайра, хочу я сказать, а они редко охотится парами.

– Какой он? – спросил Блейд.

Аквия бросила на него испытующий взгляд.

– Закрой глаза, я покажу.

Разведчик зажмурился, и перед ним вспыхнул неясный размытый образ мощного зверя – с пастью, усаженной двухдюймовыми клыками, сильным мускулистым телом и толстым драконьим хвостом. Его спина, грудь и бока поблескивали, словно изнанка перламутровой раковины, окутывая чудище зыбким сиянием. Как показалось Блейду, размерами и массой дайр немногим уступал йоркширскому быку.

Он открыл глаза, и видение исчезло. Аквия вытерла покрытые испариной виски и глубоко вздохнула. На верхней ее губе тоже выступили росинки пота, быстро превращаясь в крохотные ледяные шарики.