Джеффри Лорд: Дождь

Однако такой выход являлся сейчас для Блейда весьма притягательным. Он был еще молод, очень молод, и выполнял первое свое задание; он первый раз столкнулся со смертью и кровью — и неожиданно обнаружил, что и сам он смертен и уязвим. Он колебался; он думал, что никакая карьера не стоит того, чтобы сложить свою голову среди этих проклятых болот и джунглей. Но как же он будет тогда смотреть в глаза людям, помня о тех, кого бросил? Как встретится с Дж., с отцом? Ведь этих черных парней без него перебьют… всех!

Обхватив голову руками, Ричард зажмурил глаза, прогоняя страшное видение — десятки, сотни тел его мертвых бойцов, распростертых на залитой кровью земле. Он все еще думал и колебался; рожденный героем, он еще не стал им. Но он уже твердо знал, что никуда не сбежит от этого проклятого болота, не расстанется со своими людьми и не умрет.

Должен существовать какой-то выход! И у него был целый день, чтобы его найти.

Автоматчики наконец проснулись и, шумно зевая, начали шарить по рюкзакам в поисках съестного. Мельком глянув на них, Блейд вдруг тоже ощутил, что голоден.

— Пошли, перекусим, — он снова дернул маленького проводника за куртку

Тхелеб-Квон только разулыбался и отрицательно покачал головой. Совсем еще мальчишка, подумал Блейд, глядя на его тоненькую фигурку, и что он забыл у этих повстанцев? В тощих и жилистых руках проводника, выглядывающих из закатанных рукавов огромной, на три размера большей гимнастерки, ладный вороненый советский автомат смотрелся как многопудовая гиря. Но почему-то, несмотря на некоторую комичность, — а может, и благодаря ей, — маленький Тхелеб-Квон нравился Блейду. И это было тоже нехорошо, потому что если ему все же придется сбежать, то пуще всех своих солдат Ричард Блейд запомнит этого мальчишку с автоматом в руках. Маленького проводника, которого он мог, но не сумел или не захотел спасти.

Блейд обреченно помотал головой и повернулся к своему мешку. Там нашлось еще с полдюжины консервных банок полевого рациона и, вытащив одну, он направился к своим солдатам. Тхелеб-Квон развел маленький костерок (непонятно, как это у него получалось в такой сырости), а остальные — старый Ороме и двое братьев близнецов Сваче и Чак — чинно рассевшись вокруг, ковыряли ложками в консервных банках Проводник, повесив на рогатину объемистый котелок с процеженной через песок болотной водой, ловко пристроил его над огнем. Вода во фляжках кончалась, поэтому Блейд распорядился еще с ночи приготовить некоторый запас, на всякий случай пропустив воду из болота через песочный «фильтр».

Завидев своего сонного и небритого командира, чернокожие бойцы разулыбались и, слегка подвинувшись, освободили ему место у костра. Вот, еще один повод для восторга — у подчиненных Блейда борода почти не росла, а он, небритый уже пятый день, выглядел сейчас как португальский работорговец после неудачного набега.

Его удивляло, с каким философским спокойствием эти чернокожие парни относились к постигшим их бедам, к тому тяжкому положению, в которое они попали. Никакой паники, беспричинного страха или, наоборот, бессильной ярости, ничего подобного — люди приветливо улыбались ему, не собираясь ни упрекать, ни требовать от него невозможного. Ричард полагал, что это спокойствие зиждется не только на их непоколебимой вере в его стратегические таланты, в то, что белый лейтенант обязательно сумеет найти выход и вытащит их из ловушки. Нет, они, конечно, верили ему — и это доверие было весьма лестным, — но и сложившуюся ситуацию, судя по всему, оценивали вполне трезво.

Поэтому его не удивило, когда старый Ороме, облизав свою ложку, внезапно произнес:

— Послушай, капитан, наверно, ты думаешь сейчас, как бы нам выбраться в горы?

Ричард только невесело кивнул.

— И как ты считаешь — нам удастся это сделать без посторонней помощи?

— Ты полагаешь, кто-то может нам помочь? — без всякого энтузиазма спросил Блейд.

Ороме и Тхелеб-Квон перекинулись несколькими короткими фразами, Ричард понимал диалект африканцев недостаточно хорошо, чтобы уследить за смыслом этих переговоров. Затем пожилой негр снова повернулся к нему и сказал, уже медленнее:

— Тхелеб-Квон говорит, что его дед мог бы помочь нам. Он здесь живет неподалеку. Если выйти сразу после утренней еды, к полудню ты будешь в его деревне. Здесь, на краю болота. — Ороме говорил размеренно, словно декламировал, тщательно подбирая слова; в речи и невозмутимом виде этого немолодого охотника Блейду почудилось нечто аристократическое.