Кайко Юрьевич - За серой полосой

— Мда? — разлепил губы Вовка. — Что-то я вчера не увидел особого восторга в глазах служанок, когда ты их лапал.

— Эт ты про Нюську, что ль? Эт да, энта ышшо не перебесилась. Сохнет она по мне, дура баба, и не поймёт, что мне одной её мало! Скучно мне с одной-то! Вот и тянет кажный день на иную. А она ревнует, дура, да всё боится что я её кому другому предложу, вот с того и печалится. А не поймёт, убогая разумом, шо без бабского согласия я насильничать не стану, и в постелю к другу своему не погоню! Ты ведь мне друг? Друг! Такое дело сделал! Иль ты думаешь, шо я не ведаю, об чем ты с эльфом на полях толковал?! Ведаю! И огромное тебе спасибо за энто, шо от меня, шо от землепашцев моих, обормотов. Ух, злыдни! Узнаю, шо чьи-то руки с топором к новым рощицам потянутся, так те руки тем же топором и велю укоротить! Так им сёдни и сказал, шоб на носу себе зарубили… А ты свой нос-то не криви, коль вечерком постучится к тебе кто-нить. Бабам без мужика, оно тоже не сахар, уж поверь, а одного меня на всех не хватит. Уж приголубь, сделай милость.

Вовка сделал последнюю попытку отказаться от предлагаемой чести:

— Уволь, барон! Хоть ты мне и друг, а уволь. Насильно мил не будешь.

— А кто сказал про силу? Какая сама похочет, та и придёт! Они ышшо космы друг у дружки драть зачнут, кому в твою комнатку идтить, вот увидишь!

— Они — да, а я? Мне другие девушки нравятся, стройные, гибкие, а твои все в теле.

— От-то да, они в теле. Ах да! Ты ведь с эльфой живешь, верно? Как же энто я запамятовал! Да уж, с эльфой ни одна из моих не сравняется.

— Вот то-то! — Вовка, покачиваясь встал из-за стола. — Спасибо за хлеб, за соль, я спать пойду!

И ушел, довольный, что хоть так удалось избежать настойчивого сводничества. Кое-как добредя по нещадно штормящему коридору до отведённой ему комнаты, он упал в постель и уснул, кажется, ещё в падении. И проснулся от всепожирающего пламени в организме. Он сделал слабую попытку встать и рухнул обратно. Сил не было, никаких. " И почему я не настоящий колдун?! Сейчас бы сделал жест рукой и подлетел бы ко мне стакан с водою. С холодной-холодной… Припасть к нему губами и пить, пить…" Последнее слово он наверное произнёс вслух, потому что кто-то завозился рядом (?), встал с кровати (??) и подал запотевший кувшин, полный ледяного фруктового напитка (!!!).

— Ну как, господин маг, полегчало? — Участливо спросил девичий голос в темноте, и к Вовке прижалось нестерпимо горячее тело.

— Ой, жарко! — он отполз к самому краю просторного ложа. Но дама была настырна и вновь придвинулась к нему.

— А ты одеяльце откинь, оно и легче станет! — проворковала незнакомка, обнимая Володю.

— Перестань, я спать хочу!

— Так ить ночка длинная, успеется ешшо! И поспать хватит, и на что иное времечко отыщется… — её пальчики шаловливо полезли к Вовке в исподнее. Володя вначале поплыл от предвкушения, но некстати проснувшийся внутренний голос остудил зарождающийся пыл: "А в случае чего, сколько придётся добираться до ближайшего вендиспансера? Уши останутся к тому времени, или сгниют на корню, вместе с носом?"

— Я! Хочу! Спать! Если тебе хочется чего иного, то ступай к своему барону, ясно?

— Так ить он заругается, коль ты меня прогонишь. — огорчилась девица.

— Тогда ложись и спи, молча. Даш спокойно выспаться — скажу утром барону, что ты умница, а нет — нажалуюсь, поняла?

Темный силуэт молча отодвинулся на противоположный край кровати. "Вот и славно!" — подумал Вовка, закрывая слипающиеся глаза.

— Водица! Ты поглянь, сама бьёт из земли-то! — донёсшиеся крики со двора разбудили Володю. Он оделся и выскочил во двор. Высаженное вчера вечером семечко проросло, выпустило во все стороны мощные корни, приподнявшие кое-где каменные блоки чаши фонтана, и теперь выбрасывало зеленоватые струи воды, высотой доходившие Вовке до пояса. Видимая часть растения напоминала пень с выгнившей сердцевиной, каким-то образом оказавшийся среди серых булыжников.

Володя помог рабочим выбрать высоту затвора так, чтоб в чаше всегда стояла вода, скрывающая пень почти до верха. Потом "маг" пробежался по отводным канавам, убедился что нигде струящийся поток влаги не задерживается, доходя до самого парка, и вернулся во двор, к вышедшему барону.

— Принимай работу, хозяин! — И, пока барон с девицами столпились вокруг водяного чуда, он незаметно для них пробежался до ворот усадьбы. Там на тракт с просёлочной дороги как раз выползали подводы, доверху груженные сеном. То, что сегодня селяне повезут в Ровунну сено на продажу, Вовка разузнал ещё накануне и старался подгадать окончание работ к этой поездке.