Кайко Юрьевич - За серой полосой

— Иалонниэль, пойдём.

Эльфа гордо вздёрнула подбородок, повернулась и, не глядя по сторонам, прошествовала в повозку. Вовка укоризненно посмотрел ей в след, но ничего не сказал, а молча сел на водительское место. Упряжка тронулась и неторопливо покатилась в сторону головы обоза, где нежданных спасителей уже поджидали первые лица каравана.

Как не уговаривал Вовку начальник охраны, сколько бы не сулили ему золота купцы, присоединяться к обозу для совместного передвижения он отказался наотрез. Хотя и согласился принять небольшой кошель в знак благодарности. Гораздо более ценным, чем звон монет, для него были сведения о столице, о тамошних законах, нравах и ценах. Всё это ему поведали на стоянке, которую обозники организовали сразу же, как только вывели караван из теснины на простор. Скрепя сердце, Вовка согласился провести одну ночь с купцами, поставив джип в узком проходе между составленных в круг подвод. В случае повторного нападения, ему надлежало выехать за пределы круга и там, на воле, показать лиходеям где раки зимуют. Взамен этого его освободили от ночного бдения, клятвенно пообещав, что разбудят лишь в случае реальной опасности.

Казалось, голова только коснулась свёртка с вещами, устроенного в изголовье вместо подушки, как над ухом раздался тревожный шепот:

— Господин маг! Господин маг! Пробудитесь же! Внове разбойнички подступают!

— Где?

— Ось тамочки, у той сторонки гоношатся.

— А здесь?

— Туточки покудова тихо усё.

Вовка сел, протёр ладонями лицо, с силой надавив на веки. Темно, хоть глаз выколи. Встал, подошел к машине и воткнул шнур от фары в гнездо. Кое-как, на ощупь влез на верхний багажник и огляделся. Ни одного огонька, лишь редкие звёзды проглядывают сквозь мелкие разрывы в облаках, затянувших небо.

— Ну, и кому тут у нас не спится? — Вовка включил фару-искатель и провёл лучом по траве за тележным кругом, осветив несколько крадущихся фигур.

— Гляди, вон они! — раздались крики охранников. Одновременно с этим из-за повозок в нападающих полетели стрелы. Из травянистых зарослей поднялись пять лучников и выстрелили в ответ. Не прицельно, поскольку глаза им слепил невероятно яркий свет. Прежде чем они успели наложить новую стрелу на тетиву, их, видимых как на ладони, взяла на прицел Иалонниэль. А все те, в кого она прицеливалась, жили крайне не долго. Не дольше одного удара сердца.

— А это что такое? — сам себя спросил Вовка, осветив копну сена, выросшую за ночь в трёх метрах прямо перед джипом. — Ой, не нравится она мне!

Струя горючего превратила в яркий костёр копну, как оказалось, маскировавшую собой толстое копьё, под наклоном упёртое в землю и направленное остриём точно в радиаторную решетку.

— Нет, вот хитрецы! — восхитился Вовка, заводя мотор. Распахнув переднюю дверцу, в салон влетела хмурая Иалонниэль и деловито заняла место башенного стрелка. Джип выбрался за кольцо возов, обогнув приготовленную ловушку, и зажег дальний свет фар.

Дальше было не интересно. Ослеплённые светом фар, разбойники сразу бросались врассыпную и лишь немногие из них пытались причинить нам хоть какой-нибудь вред. Но с такими моментально разбиралась эльфа, прочно обосновавшаяся в верхнем люке. Моё дело было баранку крутить, да посылать для пущей паники в сторону разбойников струю-другую из огнемёта. Это если их больше трёх собиралось, а одиночки и так разбегались шустрее, чем тараканы от тапка.

Вот со стороны обоза наши действия смотрелись, наверное, очень эффектно: рёв мотора в ночи, пляшущие лучи фар, и огненные струи, разлетающиеся в разные стороны! Купцы и охрана об этом потом взахлёб рассказывали, с таким детским восторгом, что мне даже неудобно стало их слушать. Чтоб остановить поток их красноречия, я извинился, сослался на усталость и пошел досыпать.

В круговерти вчерашнего сражения куда-то запропал Трохим. Может, убежал испугавшись, а может быть решил, что такая опасная жизнь не для него. Поэтому, встав пораньше, мне лично пришлось заняться упряжкой. Выходило скверно, неумело, я постоянно путался в ремнях, верёвках, сбруе, матеря всё и вся на белом свете. Лошади, заразы, никак не хотели стоять спокойно, так и норовили отойти в сторону или попробовать на вкус мою одежду. А зубы-то у них ого-го! Лошадиные! Спасибо мужики помогли, которые неподалёку со своей подводой возились.

Иа второй день строила из себя обиженную, говорила редко, цедя слова через губу, словно я обидел её чем. Когда спросил прямо: "в чем дело?" — она не ответила, развернулась и ушла, холодная как лёд. Ну и чёрт с ней! Я просунул вожжи через открытое окно, взялся за руль и кратко бибикнул. Лошади рванули с места так, что чуть постромки не оборвали! Ну да с джипом на прицепе долго не побегаешь, успокоились они быстро, а там и на шаг перешли. Так, шагом, я и добрался до столицы за два дня, остановившись на ночь в глухом овраге.