Гай Юлий Орловский: Ричард Длинные Руки – рейхсфюрст

Он сказал быстро:

— Да–да, ждем!

Я сказал с досадой:

— До чего же все медленные… Ладно, за то время побываю в Варт Генце и Скарляндах… надо, чтоб их военачальники выехали навстречу.

— Ваше высочество?

Я повторил раздельно:

— Мы мчимся к нашим друзьям в Варт Генц и Скарлянды, это значит — Зайчик, Бобик и я, если они, конечно, меня берут с собой. А вы, дождавшись сэра Фицджеральда, топаете в составе его армии. Растера с троллями не забудьте захватить!..

Я снова поднял Зайчика на дыбы, вскинул руку в эффектном прощании. Да, скоро можно будет вот так и перед дамами.

Дороги нам не нужны, даже Бобик проносится, ломая не только кустарник, но и мелкие деревца, а Зайчику, думаю, просто не хочется биться о толстые деревья, но если другого пути не будет, то что ж, он же пару раз, желая сократить дорогу, сразу шел на мой зов, не обращая особого внимания, что его от меня отделяет толстая каменная стена конюшни и народ разбегается в панике.

Солнце совсем почти летнее, напекает плечи и спину, а голову не так уж, я пригибаюсь перед встречным ветром, и ее прикрывает роскошная грива арбогастра.

Уже на землях Варт Генца, как я понимаю, впереди выросла стена леса, загораживая дорогу. Края уходят далеко вправо и влево до самого горизонта. В прошлый раз я объезжал, а сейчас почему–то ощутил, что лес идет узкой полосой, а недавний рейд по такому же почти воодушевил, Зайчик тогда шел, как кабан через высохший камыш, с хрустом ломая молодые деревья.

Бобик все понял, сразу понесся черной стрелой к стене лесных великанов, спеша вломиться первым и погонять там зверей раньше нас.

Деревья стоят могучие на краю, здесь мы протиснулись, дальше Зайчик шел бодро, как на прогулке, за спиной что–то сламывается со смачным треском, я то и дело увертываюсь от падающих стволов, но, к счастью, все обрушиваются далеко позади, Зайчика не остановить такой ерундой, это всего лишь лес, то ли дело — горы…

Хотя в горах я с ним еще не бывал, мелькнула мысль. Кто знает, что он может выкинуть…

Шириной лес оказался в четверть мили, а то и меньше, мы пронеслись сквозь него, как гигантские стрелы, вылетели на простор, Бобик помчался в сторонке, подпрыгивая и хватая на лету бабочек, я похлопал Зайчика по шее, предлагая нарастить скорость, как вдруг увидел скачущего в нашу сторону всадника.

Мне он показался крупноватым, а когда приблизился, я понял, что он не уступает по росту мне, а его огненно–красный конь — Зайчику. За его спиной сидит женщина в плотно повязанном платке, что укрывает голову и шею, даже лоб, оставляя открытым только лицо. У всадника поверх шлема такой же платок, однако широчайшие концы распущены, укрывая плечи и спину, словно тут частые песчаные бури.

Он смотрел на меня с таким же изумлением, лицо красивое, но жестокое, властное, и когда заговорил, в его хриплом голосе прозвучала откровенная неприязнь:

— Кто ты, посмевший вторгнуться в мои владения?

Я ответил мирно:

— Просто еду по своим делам. Напрямик. Если чем–то нарушил ваши права, приношу извинения. Я не нарочно.

Он нахмурился, голос стал резче:

— Никаких извинений! Обнажай оружие, или я срублю тебе голову.

— Безоружному? — спросил я.

Он фыркнул:

— У тебя есть оружие!

— А если я не стану вынимать меч из ножен? — спросил я.

— Тогда ты трус, — заявил он, — а трусам не место на земле!

Я сказал медленно:

— Логично. Но и слишком задиристым… тоже.

Он заорал люто:

— Что ты сказал?

— Общество нужно выпалывать как от дураков, — объяснил я, народ нужно просвещать хотя бы базово, — так и тех, кто в нем не уживается.

Я вытащил меч из ножен, всадник хищно улыбнулся, в одно движение ссадил женщину на землю. Она отошла торопливо и враждебно уставилась на меня крупными чернющими глазами навыкате.

Всадник выхватил меч, длинный и красиво загнутый на конце, даже расширенный, чем–то похожий на ятаган.

— Скажи твое имя, — потребовал он.

— Зачем тебе?

— Чтобы я знал, — сказал он мощно, — кого отправил к джаханнам.

— Ты не отправишь, — сообщил я, — а я твое имя не спрашиваю.

— Почему?

Я пожал плечами:

— Нужно запоминать имена мудрецов, а не дураков.

Он заорал и, резко вскинув меч над головой, послал в грохоте копыт коня вскачь. Я ждал, стараясь разогреть в себе злость, но получается плохо, слишком уж все обычно, а этот дурак не виноват, что он дурак, и как петух, защищая своих кур, бросается на все, что вторгается, как он считает, на его территорию, как же, вот прямо щас мечтаю все отнять и захватить.