Константин Кривчиков - Поцелуй королевы. Кн. 1-3[СИ]

— Рефект сказал, что вы будете докладывать вместо него, — Яхаве усмехнулся. — Есть у меня предчувствие, что это не к добру. Я попал в переплет?

Врач прокашлялся:

— У вас тяжелое заболевание. И непредсказуемое. Лечение может дать хороший эффект. Настолько хороший, что вы забудете о раке навсегда. В смысле — до смерти, которая, конечно, наступит рано или поздно, но по другой причине… Правда, вероятность такого результата не очень велика. Процентов десять-пятнадцать. И примерно процентов тридцать за то, что лечение только на время купирует развитие опухоли, и вам удастся прожить года два или три. Остальное — в этом диапазоне.

— Диапазон, это от двух-трех лет до смерти "естественным путем"?.. Что же, альтернатива понятна. По тому, как трясся вчера Рефект, я уже догадался, что для меня настали веселые времена. Почему же он сам об этом не сообщил? Не знал, что он так труслив.

— Об этом Рефект, действительно, собирался сообщить сам. Я имею в виду альтернативу, которую вы упомянули. Но это, строго говоря, и не альтернатива вовсе. А вероятность.

Никос замолчал. Он вовсе не пытался держать театральную паузу, как могло показаться стороннему наблюдателю, присутствуй он при разговоре. Врач нервничал. Нервничал же потому, что сомневался. А сомневался из-за того что представлял, какой ящик Пандоры собирается открыть для этого холеного миллиардера, сидящего напротив него за старинным дубовым столом. У Никоса по-прежнему не было уверенности, что он поступает правильно. Но он не знал, как поступить по-иному. И с каждой секундой приближался миг окончательного выбора.

— А у вас — есть альтернатива? Так? — Яхаве тоже держал паузу, словно опытный игрок в покер. — Попробую догадаться. Рефект сказал, что в последние годы вы какие-то эксперименты проводили, вместе с покойным братом. Неужели вы хотите предложить мне… чудесное излечение?

— Нет.

— Тогда что? — В голосе Яхаве прозвучало раздражение. Врач олигарху не нравился. Небритый и помятый какой-то. Зато в очках. Неужели денег на операцию по коррекции зрения нет? Скорее, создает видимость великого ученого. Изображает из себя фокусника с тузом пик в рукаве… Зря он пошел на поводу у Рефекта. Все-таки, растерялся, дал слабину. Да еще ночь плохо спал. Никогда не думал, что мысли о смерти способны настолько испортить настроение и лишить самообладания.

Никос провел рукой по волосам, снял и тут же надел обратно очки. И вдруг быстро произнес скороговоркой, будто спохватившись:

— Я хочу предложить вам бессмертие… Точнее, не хочу, а предлагаю.

Сначала Яхаве почудилось, что он ослышался. Потом его рука потянулась к кнопке звонка, чтобы вызвать из приемной придурка-Рефекта. Совсем сбрендил, притащил к нему какого-то сумасшедшего приятеля. Но рука замерла над столом…

Яхаве был прирожденным дельцом в черт знает каком колене, с молоком матери всосавшим формулу "товар-деньги-товар". Прагматик и циник, он не верил ни в какие "эликсиры жизни". Но ему стало любопытно: а сколько запросит за свой "товар" этот чудак? Надо же знать, какие ныне цены на рынке.

— И сколько стоит ВАШЕ бессмертие?

— Ваше, — не замечая иронии, поправил олигарха Никос. — О моем бессмертии речь не идет. А стоит оно ровно столько, сколько стоит жизнь моей дочери.

…Пора составить план романа. Я целый час сижу, черкаю всякие каракули и не могу сообразить, о чем собирался писать дальше. Похоже, лекарство, которое начали мне колоть неделю назад, как-то воздействует на память. Сегодня ночью я вдруг понял, что у меня "стерся" еще один огромный кусок. Такой интересный и важный период — зарождение земледелия. А ведь еще полгода назад я это помнил совершенно точно. Когда рассказывал сыну во время свидания, все будто стояло у меня перед глазами. Каменные мотыги, раби рыхлят ими землю на берегу широкой реки… Сын тогда еще поразился, сказал: "Папа, ты будто это сам видел"… Сын, сын, сын… Надо составить план. Хотя бы краткий…

…Яхаве вертел в руке старый черепаховый нож для разрезания бумаги. Ручка ножа была инкрустирована мелкими изумрудами. Он переходил по наследству, как талисман, по мужской линии. Когда нож появился в семье, никто не помнил. Его, совершенно точно, держал в руках прадед Яхаве.

Будучи еще совсем маленьким, Яхаве заходил вместе с отцом в кабинет главы семьи, располагавшийся тогда в другом здании. Взрослым требовалось что-то срочно обсудить, и они посадили ребенка в кресло, чтобы не мешал. А прадед, высокий седой старик с толстым носом, взял со стола и протянул Яхаве этот самый костяной нож — поиграться. Он показался мальчику огромным, и впечатление глубоко врезалось в память…