Константин Кривчиков - Поцелуй королевы. Кн. 1-3[СИ]

Только протерев глаза, София до конца вспомнила события последних суток. В первое мгновение она расстроилась. Но уныние длилось недолго. За окном щебетали птицы, теплый солнечный луч, проникая сквозь щель в занавеске, легко трогал обнаженное плечо… В маленькой, но уютной комнатке со старым шкафом в углу, девушка чувствовала себя спокойно, словно в детстве. Она повела глазами и увидела на спинке стула цветастый сарафан.

Несколько секунд соображала, потом к щекам прилила кровь. София точно помнила: вчера, когда раздевалась, сложила на стул юбку и блузку. Никакого сарафана на спинке тогда не висело. Значит… Значит, его кто-то повесил утром. А кто? Наверняка Ирина Сергеевна. Насмотрелась на ее короткую юбку, вернее, не юбку, а… хм…

Едва София успела это подумать, как за стеной по коридору прошуршали негромкие шаги, и дверь начала медленно приоткрываться. Девушка лишь успела машинально прикрыть обнаженные бедра одеялом, как в проеме появилась седая голова Ирины Сергеевны. Их глаза встретились.

— Проснулась? Вот и хорошо. А то мы тебя разбудить боялись.

Старушка протиснулась бочком в полуоткрытую дверь и встала у порога.

— Доброе утро, соня.

— Доброе утро, — смущенно произнесла София. — А…

— Ага. Ты про сарафан? Это дочери нашей. Рост-то у вас одинаковый, только она чуток потолще будет. Носила тут, когда в гости приезжала, да и оставила. Недолго носила, еще почти как новый. А твоя одежка — уж больно куцая, только на пляж ходить. Вся женская секретность наружу.

— Спасибо, бабушка. Я сама хотела… что-нибудь попросить. Одежда в гостинице осталась.

— Ладно. Вот и походишь в сарафане. Тут выпендриваться не перед кем. Зато хоть задницу прикроешь от мужиков. Ты вставай, одевайся-умывайся, и пошли завтракать. А то уже обедать скоро.

— А где Миша?

— Миша роман дочитывает на веранде. Утром, как проснулся, у тебя из комнаты текст забрал и сидит теперь, читает. Говорит, чтобы в курсе быть. А дед мой в саду копается. Осенью новую яблоню посадил, теперь с ней возится все время, как с ребенком.

…Уплетая на кухне блины с малиновым вареньем, София осторожно поинтересовалась:

— Бабушка, а где ваши дети? Я у Миши не спросила.

— Дети? Их у нас двое. Сын в Мурманске, военный моряк. А Ольга, мать Мишки, за границей с мужем живут. Еще в девяностых уехали. А мы Мишку им не отдали, по заграницам таскаться. С нами вырос.

— Меня тоже дедушка с бабушкой вырастили. Получается, мы с Мишей родные души.

— Не родные, а родственные.

— А в чем разнИца?

— Разница? Родные, это когда кровь одна, родственники общие. А родственные… — Ирина Сергеевна прищурилась, оценивающе оглядела Софию. — А родственные, значит близкие или похожие. Ты и впрямь чем-то на молодую Ольгу походишь. И сарафан тебе идет. Только она блондинка, а ты — рыжая, как чума.

— Почему чума?

— Не знаю. В народе так принято считать, что все рыжие — чумовые. Ну, шальные. Не знаешь, чего от них ждать.

Когда София, позавтракав, вышла на веранду, там уже сидели Михаил и Рогачев-старший. Увидев молодую испанку, мужчины прервали разговор и почти синхронно улыбнулись.

— Выспалась? — спросил благодушно Юрий Константинович. Михаил посматривал искоса: вроде, как и с интересом, но ненавязчивым. Видали, мол, и не таких.

— Я из-за этого романа. Решила не спать, пока не дочитаю.

— Дочитала?

— Да.

— Ну и правильно. Будет о чем поговорить.

София по-кавалерийски оседлала свой вчерашний стул. В длиннополом, ниже колен, сарафане, она чувствовала себя гораздо комфортнее.

— Вы вчера не досказали всю эту историю, про Сизоненко…

— Доскажу. Но позволь, сначала, пару вопросов. Вот что ты думаешь? Есть связь между твоей рукописью и этим незаконченным романом?

— Думаю, что есть. Только еще до конца непонятно, какая.

— А точнее? — Юрий Константинович выжидательно прищурил один глаз. "Словно преподаватель на экзамене, — отметила про себя София. — Проверяет мою сообразительность".

— В рукописи Каетано поминаются клозы. И то, что они якобы прилетели с неба. А в романе тоже действуют клозы, прилетевшие на другую планету. Правда, речь идет о какой-то Радуе. Вы думаете, что Радуя и Земля — одно и то же?

— Не будем спешить с выводами. Но мыслим мы с тобой в одном направлении, — Рогачев многозначительно поднял указательный палец.

— А я? — ревниво вмешался Михаил. — Мое мнение вас не интересует?

— Почему же? Твое мнение очень важно, — очень серьезно произнес Юрий Константинович. — Просто, я полагаю, что ты согласен с нами.