linavl - Несчастный случай? Или…

Ударившись об очередной выступ, Гарри успел подумать, прежде чем меркнущее от боли сознание покинуло его: «Я не успел стереть пятна… Теперь тетя не даст мне хлеба…». После чего малыш провалился в спасительное беспамятство, уже не видя, как сильные руки подхватывают израненное тело, как его осторожно несут на диван в гостиной, где ему запрещалось сидеть под страхом смерти.

Гарри многого не видел, из того, что произошло в доме после его несостоявшейся смерти. Но не это главное. Главное — он был жив. Он хоть и с трудом, но мог дышать и не умирал сейчас, медленно агонизируя на полу у лестницы, под равнодушные взгляды «родных».

Высокий мрачный человек, склонившись над распростертым на диване ребенком, водил странного вида палочкой над сломанными косточками и ссадинами. Закончив эту процедуру, он вытащил темно-зеленые бутылочки, по форме напоминавшие колбы, расставил их на журнальном столике и стал вливать резко пахнущие жидкости, длинными пальцами осторожно массируя горлышко.

Спустя полчаса лечение подошло к концу и Гарри, удобно устроенный на диване и закутанный теплым пледом, крепко спал, дыша размеренно и глубоко.

Все это время его дядя и тетя сидели на полу в углу комнаты. С их губ, благодаря наложенным чарам молчания, не сорвалось ни одного звука.

Но самое важное, что они оба помнили о том, что случилось на самом деле. Об этом позаботился эльф, сейчас стоявший в сторонке, присматривая за ними.

После того, как Снейп убедился в том, что малыш вне опасности, не испытывает боли и, впервые с тех пор, как попал в этот дом, спит спокойно, он устало опустился в кресло, повернувшись, чтобы видеть хозяев.

Кивнув эльфу, который все понял и исчез, волшебник заговорил. И каждое его слово звучало как безжалостный приговор для семьи Дурсль.

— Я сейчас сниму чары молчания. Но если вы вздумаете орать и разбудите своего племянника, горько пожалеете. Это ясно?

Два почти синхронных кивка в ответ.

— Отлично. Finite Incontatum!

— Да как вы смеете распоряжаться в моем доме, — тут же зашипел Вернон, пытаясь освободиться из цепких рук повисшей на нем Петунии. — Мало того, что положили этого недоноска на мой…

— Silencio!

И мистер Дурсль снова смог лишь открывать и закрывать рот, из которого не вылетало ни звука.

— Ты тоже так считаешь? — взгляд черных глаз в сторону Петунии обжог ее холодом.

— Нет, — испуганно замотала та головой.

Честно говоря, они оба находились под впечатлением от того, что произошло в их доме. И Вернон, который обычно быстро вспыхивал, а потом долго остывал, еще не понял, что этого человека, который придумал, как вернуть к жизни мертвого мальчишку, стоит всерьез опасаться.

— Хоть с этим разобрались. А теперь вы оба, слушайте меня внимательно. Второй раз повторять не буду.

— Хорошо, — чуть ли не запинаясь, пролепетала согласная на все Петуния, мечтающая только о том, чтобы пойти проверить, как там наверху чувствует себя ее маленький Дадли.

— Вы больше никогда, ни при каких обстоятельствах не посмеете причинить этому ребенку вред. Вы будете достойно одевать его, обеспечите всем необходимым, в том числе собственной комнатой, вещами и игрушками. Вы будете относиться к нему, как к тому, кто заслужил жить на этом свете гораздо больше, чем все ваше семейство вместе взятое. И сына своего научите тому же.

Снейп видел, как буквально багровеет на глазах лицо Дурсля. Но в то же время тот сидел, не делая попыток наброситься на него.

— Взамен я обещаю, что лично займусь воспитанием Гарри. И он никогда не побеспокоит вас и ваших близких стихийными выбросами магии. Мало этого, я сделаю так, чтобы вы получали средства на содержание своего, как вы выразились однажды, «нищего родственника». Позволю себе заметить, что род Поттеров — очень древний. И твой племянник, Петуния, — тут голос Северуса чуть дрогнул, — после совершеннолетия станет носить титул лорда. Да и наследство получит немалое.

По мере того, как он говорил, Вернон Дурсль переставал надуваться злобой, как индюк. И после фразы о наследстве уже внимательно слушал Снейпа. А тот продолжал, как ни в чем не бывало.

Волшебник еще несколько минут просвещал их насчет будущего. Потом заставил поклясться жизнью собственного сына. И оба родителя, понимая уже, что им не оставили выбора, принесли клятву.

Затем Северус Снейп прошептал над ними заклятие, которое никогда не позволит никому постороннему, в том числе одному не в меру неуемному и любопытному директору, узнать правду о том, что здесь сегодня произошло.