Оксана Панкеева - Дороги и сны

Длинные девичьи ресницы эльфа задрожали, мордочка еще сильнее скривилась от обиды.

— А им ты скажешь то же самое, когда они решат, что прекрасно справятся без меня и я там буду лишним?

— А ты думаешь, струшу? Или так охренею от их величия, что слова вымолвить не смогу?

— Впрочем, тебя и спрашивать никто не станет… — грустно шмыгнул носом парнишка. — Как и меня. Я не знаю, честно…

— Что мне сказать убасу?

— Скажи, что все идет как надо. Пусть успокоится — если я увижу, что сам не справлюсь, обязательно кого-нибудь позову.

— А пока ты полагаешь, что справляешься? При том, что у тебя третьи сутки ни хрена не выходит?

— Сам не пойму почему. Ну ладно, раньше я не знал как. Но теперь, когда я спокойно и безнаказанно перерыл всю библиотеку мэтра Силантия и нашел-таки нужные книги, у меня все равно ничего не выходит! И нить вроде плетется как надо, и тянется, и я ее чувствую, а в какой-то момент вдруг — блямс! И как лбом в стекло! Может, это щит? Я понимаю, Повелитель сам еще может под щитом сидеть, но прятать под щитом пленников? Да и по-разному оно получается: когда ищу Жака, то этот самый «блямс!», а когда Кантора, то не добираюсь до конца нити. Она уходит куда-то дальше, а я…

— Вот смотался бы домой да и спросил у кого, — посоветовал Кангрем. — А то ведь… это нам днем больше, днем меньше — особой разницы нет, а вот твоим приятелям, которые в плену…

— Я понял… — обреченно вздохнул эльф. — Если до завтра не пробьюсь, пойду к мэтрессе Морриган за советом. Пожалуй, ты прав — мне все равно придется к ней обращаться, не сейчас, так позже. Я ведь хотел еще разобраться, что такое Повелитель, а моих знаний по некромантии на это, боюсь, не хватит даже со справочниками… — Он окинул взглядом убогое жилище лавочника Морковки и добавил, прежде чем тот успел высказать что-нибудь похвальное и ободряющее: — Только я бы на твоем месте так не радовался. Или хотя бы сделал генеральную уборку. Если мэтресса увидит твой тараканий питомник, она его с перепугу спалит в целях дезинфекции.

Кангрем обругал его ехидной ушастой заразой, но паутину по углам на всякий случай собрал. И пол помыл. В лавке. А в комнате он и так был чистый, только в понедельник мыли, что ж его — каждые три дня надраивать?

Рано утром следующего дня несчастный волшебник собрал часть своих манаток, уселся в кресло и отправился домой — сдаваться наставникам. Вид у него при этом был такой, словно он добровольно вызвался на принесение себя в жертву богам ради благополучия родного племени.

А всего через полчаса звякнул колокольчик в лавке, и взору агента Кангрема предстала занятная компания, весьма экзотичная даже для видавшего виды торговца.

Впереди твердой поступью уверенного в себе человека шагал молодой сероглазый мужчина в изрядно потрепанной мантии. Справа и на шаг позади семенила на четырех ногах симпатичная юная мутантка, взирающая на спутника с непреходящим ожиданием чуда в глазах. Слева опасливо выглядывал из-за плеча товарища плачевного вида парень, почему-то показавшийся Витьке знакомым.

— Что желаете? — автоматически приветствовал покупателей Кангрем, отмечая про себя, что предводитель этой мелкой шайки по виду — чистокровный дикарь, но в то же время у него чуть ли не на лбу написаны не менее двух высших образований плюс три-четыре диссертации, его приятель одет в какую-то непонятную домотканую рвань, а ботинки хоть и пыльные, но качественные, фабричные, словно с патрульного снял, а девушка…

Додумать, что особенного в девушке, он не успел, так как мутантка вдруг восторженно воскликнула, пялясь уже не на спутника, а на самого лавочника:

— Повелитель Небесного Огня!!!

Сероглазый быстро повернулся к ней и что-то переспросил на языке, не запечатленном ни на одной из дорожек, после чего они с жаром принялись что-то обсуждать.

Витька тихонько отступил на шаг и щелчком сбил под прилавок компрометирующего таракана. Как уже упоминалось, он легко мог на слух отличить эльфийский от других знакомых языков, и сейчас странный северянин и четвероногая мутантка говорили именно на этом мелодичном наречии.

Парень в краденых ботинках приветливо улыбнулся и, видимо, чтобы довести бедного агента до окончательного лингвистического коллапса, произнес:

— Здрасте. Мы тут одного приятеля ищем…

На этот раз ни одна из дорожек даже не дернулась, ибо сказано было на чистом русском.

— Вы вообще кто? — ошарашенно произнес Кангрем.

— Прошу прощения, мы немного отвлеклись, — тут же оторвался от дискуссии сероглазый, уверенно переключаясь на злосчастную седьмую дорожку. — Если я верно понял, вы приветствовали нас по-ортански, значит, мы попали по адресу. Нам необходимо видеть вашего гостя, о котором здесь уже ходят легенды. Вы понимаете, о ком я. Молодой, миловидный, с длинными заостренными ушами…