Затем по телу Зейта пробежала дрожь – и он умер. Я, не помня себя, схватила его за плечи, стала трясти. Его голова бессильно болталась в остатках шлема. Я кричала, плакала, слезы жгли мне лицо, я знала:
Зейт мертв, мертв, и никто не может оживить его…
Потом, когда боль утихла и на сердце у меня стало холодно и скорбно, я неловко выпрямилась. Защелкнула шлем. Помахала рукой, чтобы привлечь внимание движущихся в тумане человеческих теней. Где они, все наши? Сквозь буро-серый пар опять засверкали лазерные вспышки. Я плотно зажмурилась, однако резь в глазах не проходила. Даже сквозь смеженные веки я снова и снова видела высверки света – а потом темноту. Свет. Тьма. Свет. Тьма. Тьма…
Мертвая тишина царила в убежище. Даже буря умолкла.
Как долго, как непредставимо долго это тянулось! Погиб Ламот, погиб Зейт, его брат, погибли еще четверо – «Герои первой битвы».
А затем погибли многие. Лишь воспоминания остались от них, да еще имена, высеченные на Скрижалях. И Герент тоже давно мертв, однако еще при жизни его, единственного, кто воспротивился новой – в память Зейта! – боевой вылазке, подвергли позору и отлучили от машин.
Сегодня наши хижины кособоко торчат из земли, леса одичали, поля пришли в запустение, а станки и инструменты испортились и брошены, и нет с нами больше никого из Пращуров. Все знают: тому виной драконы. Да, конечно, драконы. Все чаще неукротимые бури, докатившись отсюда с гор, разрушают убежища. И опаленных судьбой, гонимых – а может, уже и загнанных, – вас, нынешних, разносит, как перекати-поле, по этому миру. Все чаще оставляют мужчины свои повседневные труды и вскакивают в седло, чтобы выйти на бой с драконом. И каждое деяние свое, каждый вздох посвящают они убийственной, нет, самоубийственной борьбе…
Полный страха, человек снова роет убежища, укрывается в чреве планеты. Он, пришедший некогда для того, чтобы обрести здесь новый мир, достойный людского обитания, растрачивает последние силы на бессмысленную войну с драконами. И уже недалек день, когда мы, утратив разум, вернувшись в звериное обличье, изберем своим обиталищем тьму пещер…
Снова тяжело лязгнули створки входной двери.
– Эй, старая, что ты там бормочешь? Буря давно миновала, а все, кто слушал тебя, разошлись по своим делам. Хватит пересказывать самой себе басни о прошедших днях! Драконоборцы возвращаются из похода! Все вышли приветствовать их, поспеши и ты.
Слепая старуха нащупала кожаный ошейник своей собаки.
– Ну-ка, Зейт, славный пес, выведи меня наверх.
Клап, клап, клап – постукивает стеклянный шлем по седельному вьюку. Солнце сияет далеко впереди, над глетчером, пестрыми зайчиками скользят по льду его лучи, то багряным отблескивая, то лазурью.
Узкий ручей струится из-под ледника. А по левую руку стеной вздымаются скалы.
Вот уже третий день Браннур в пути. Встречный ветерок оглаживает холодом его чело, сейчас не прикрытое шлемом. Крепко держится Браннур в седле, будто слился со своим конем, как и он сам, не знающим устали. Уиррал, малорослый, взрощенный в горах жеребец, час за часом без остановки не бежит, а словно плывет над каменистой пустошью. Плавен и мягок его ход, не то что у степных коней, привычных к галопу. Мало кто еще помнит, как назывался в старину этот спокойный и быстрый аллюр, при котором ноги лошади попеременно ступают будто бы накрест: передняя левая, задняя правая – передняя правая, задняя левая. Но в роду Браннура эту память сохранили. «Рысь» – вот как назывался.
Страстно рвался Браннур навстречу этому дню! Он может стать поворотным, день этот. Изменить его, Браннура, снискать ему славу, придать его жизни цель. Никем покинул он свою деревню, героем вернется обратно. Хотя и ведомо ему по слухам: не так уж много драконов ютится теперь в расселинах Рарфрелла – ледяных гор. Да и во всем мире число их изрядно уменьшилось. Некогда завладели они горами, время от времени совершали оттуда опустошительные вылазки в пределы обитаемых областей. Однако это было давно, во времена, когда люди мало-помалу оставляли пришедшие в упадок поселения Пращуров, переходили в Равнинный край, на зеленых лугах его основывая деревню за деревней. Тогда начались войны, люди бились против драконов. Тогда народились поколения героев. От кого же, как не от них, ведет свое происхождение Властитель, которому ныне повинуются и города приморья, и все поселенцы равнин?
А он, Браннур, намерен основать новое колено героев. Никак не менее.
Читать дальше