Лайон де Камп - Демон, который всегда ошибался

Улыбка, освещавшая круглое лицо Джиммона, погасла.

— Гм, конечно, благородный сэр, никто и не помышлял о том, чтобы лишать награды наших героических спасителей. Могу я ознакомиться с окончательными условиями соглашения?

Хваеднир протянул Джиммону одну из двух копий. Другую он вручил Шнери со словами:

— Прочти это вслух кузен, у тебя это лучше получится.

Когда Шнери дочитал, Джиммон встал, дергая свой монокль за ленту. Он начал с еще одного восхваления доблести хрунтингов.

— Но, — продолжал он, — мы должны, конечно, принять в расчет некоторые обстоятельства. Город сильно пострадал от последствий жестокой осады, и восстановление, несомненно, сильно пошатнет наше благосостояние. Фактом является также то, что, несмотря на проявленный героизм, хрунтинги вели битву не одни. Адмирал Диодис со своими войсками тоже внес свою лепту, не говоря уже о наших ирианах.

Идя далее, благородный принц, вы не можете не признать, что с нашей стороны не было никаких официальных обязательств, поскольку соглашение все же осталось неподписанным. Конечно, если обе стороны проявят великодушие и добрую волю, мы, я в этом уверен, придем к дружескому соглашению…

«Боги Нинга, — подумал я, — неужели этот дурак попытается улизнуть от платы кочевникам, в то время, когда находится в полной их власти?»

— …и поэтому, дорогой друг, благородный коллега, вы, я уверен, согласитесь с необходимостью… э… приспособления этих требований в соответствии с реальностью.

— Что вы имеете в виду? — напряженно спросил Хваеднир.

— О, примерно по два пенса на человека, без добавочной платы за мамонтов. Животные, в конце концов, ели прекрасное ирианское сено, сколько душе угодно…

Принц Хваеднир побагровел.

— Лошадиное дерьмо! — проревел он. — Прошлой ночью я обещал, что, если Ир будет честным со мной, я тоже останусь честен, а если нет, то и мне стесняться нечего. Ни один степной воин никогда не будет подчиняться бумажкам. Вы сами, своими языками вынесли себе приговор, так пусть наказание падет на ваши головы!

Он громко свистнул в серебряный свисток. Отряд хрунтингов ворвался в комнату с саблями наготове и занял позицию за спинами собеседников.

Роска закричала.

— Одно неверное движение — и вы лишитесь голов, — сообщил Хваеднир. — Я провозглашаю себя королем Ира и всех других земель, которые в будущем присоединятся к моему государству. Вождь Фиккен!

— Да, мой господин?

— Передай моим военачальникам, что я буду претворять в жизнь план, о котором говорил прошлой ночью. Прежде всего, я желаю, чтобы все золото, серебро и драгоценности, имеющиеся в Ире, были собраны и доставлены сюда, в Рилдхолл. Они войдут в мою королевскую казну. Начнем с того, что обыщем присутствующих… Эй, а где адмирал?

Все стали крутить головами, пока один синдик не сказал:

— Он извинился и сказал, что хочет кого-то навестить…

— Найти его, — велел Хваеднир. Несколько хрунтингов кинулись выполнять его приказ, но безуспешно. Чувствуя, что назревает крупная неприятность, адмирал ускользнул из Ира.

Синдики пылали негодованием, но жаловаться не осмеливались и выложили свои кошельки на стол. Хваеднир вернул каждому медные монеты, забрав все золото и сербро.

— Я прошу прощения, — сказала Роска. — Я оставила свой кошелек дома.

— Об этом мы позаботимся позже, — весело ответил Хваеднир. — Это — всего лишь начало, мои дорогие подданные.

Шнери, мокрый от пота, молчал. Хваеднир велел нам всем встать и пройти в тот зал, где сегодня утром мы выслушивали хвалебные речи. Снаружи слышался топот многих бегущих ног и крики ириан, дома которых обыскивались. Потом воины вернулись в Риддхолл, каждый с мешком монет и драгоценностей. Они ставили мешки на пол, и Хваеднир велел клеркам-синдикам пересчитать и описать добычу.

Время от времени сбор ценностей прерывался криком и звоном оружия — это какой-нибудь ирианин сопротивлялся обыску.

Двух хрунтингов принесли раненными. Непокорным горожанам немедленно отрубили правые руки.

Синдики сидели мрачные под охраной хрунтингов. Они с яростью перешептывались:

— Я знал, что идея Джиммона принесет несчастье…

— Чепуха! Вчера ты согласился с ним, как все прочие!

Шнери, беседовавший с некоторыми военачальниками, подошел к Хваедниру и сказал:

— Кузен, как ты поступишь с нашей армией? Ты не можешь разместить здесь их всех, даже если бы они сами этого захотели. Большинство должно вернуться в Швенр. Лето кончается, скоро Игольное Ушко будет завалено снегом — к месяцу медведя.