Лайон де Камп - Демон, который всегда ошибался

Адмирал хмыкнул.

— Мне кажется, это неплохая идея. Плюньте мне в лицо, если она не принесет результатов.

И действительно: на второй день после битвы из Солибрии, Метуоро и Ксилара начали прибывать телеги фермеров. Как им удалось покрыть такое расстояние за столь краткий срок, я не знаю. Некоторые, должно быть, погоняли своих лошадей всю ночь.

Тем временем Хваеднир и адмирал договорились о выделении из своих запасов достаточного количества продовольствия для того, чтобы обеспечить город одним хорошим обедом. Генерал Сеговиал сказал:

— Принц, почему бы вам не пройти сегодня вечером по городу, принимая дань уважения от горожан?

Хваеднир глянул на свою броню, покрытую грязью и кровью.

— Что? В таком виде? Я хочу сказать, мой дорогой сэр, я слишком устал сегодня. Завтра я буду рад. А что до еды, то она прибудет вовремя.

Я попрощался с адмиралом и вместе с принцем Хваедниром вернулся в лагерь. Шнери, легко раненный в руку, вернулся туда раньше нас. Хваеднир хлопнул своего кузена по спине, и тот закричал от боли.

— Чума на тебя! — заорал Шнери. — Из-за тебя у меня снова началось кровотечение.

— Прости, — ответил Хваеднир. — Я не подумал. Отличная была драка, а?

— Если нам придется в ближайшее время сражаться с гендингами, то какие же будут потери?

— А, вечно ты брюзжишь! Где, в конце концов, эти наши бестолковые слуги? А, вот вы где! Вина, черепахи!

Когда ему принесли стакан и бутылку, он как следует выпил.

— Знаешь, братик, а мне по нраву эти южные земли. Подумай только, можно круглый год лакать настоящее пиво!

— Новарианское лето для меня слишком знойно, — отозвался Шнери, обливавшийся потом.

Хваеднир приказал приготовить в палатке еду для нас троих, но он продолжал пить в угрожающем темпе. И очень скоро златокудрый принц начал высказывать мысли, которые любой благоразумный человек оставил бы при себе.

— Клянусь девятью преисподнями, — гремел он, — зачем мне без конца ждать, пока старый мерзляк сдохнет и оставит мне целую с страну? Для начала несколько сотен добрых воинов достаточно, чтобы отобрать Ир у этих трусливых скопидомов…

— Я видел их в бою и не склонен считать людей Сеговиала трусами, — заметил Шнери.

— А этот? Говоря по чести, я вбил в них дисциплину кочевого войска! Мог бы даже сделать из них воинов. А почему бы и нет? Разве я не предводитель крупнейшей битвы нашего времени? Барды будут слагать о ней песни. Клянусь силой Грейннека, удачно начав, я смогу стать правителем, более великим, чем Хайлзунг Непобедимый…

Шнери сказал:

— Эдим, тебе лучше пойти в свою палатку, завтра увидимся.

Шнери явно не хотел, чтобы я и дальше слушал излияния его двоюродного брата. Я пожелал им доброй ночи и вернулся к себе. Там я сел и задумался. Мне пришло в голову, что под прикрытием темноты я мог бы ускользнуть из лагеря, пойти в Ир и предупредить синдиков о настроениях Хваеднира.

Приняв такое решение, я внезапно обнаружил, что у моей палатки поставлен часовой.

Это не слишком обескуражило меня, потому что настроение, воцарившееся среди воинов после битвы, сильно ослабило дисциплину. При нормальном развитии событий, часовой, возможно, тоже напьется и отправится на прогулку или уснет. Нужно только понаблюдать и подождать час-другой…

Следующее, что дошло до моего сознания, так это то, что сквозь отверстие в моей палатке струятся потоки солнечного света, а Шнери трясет меня за плечо.

— Вставай, лежебока! — кричал он. — Мы собираемся устроить шествие в Ире, чтобы принять поздравления благородного города. Ты должен пойти с нами, как переводчик Хваеднира, у меня будет слишком много других обязанностей.

Я стряхнул с себя остатки сна. Я проспал то время, когда думал отправиться в Ир с предупреждением. Хотя то был серьезный проступок с моей стороны, меня извиняло то, что я не спал почти двое суток. Я поинтересовался у Шнери, чья рука все еще была перевязана:

— Принц, как насчет того плана, который Хваеднир излагал прошлой ночью? О захвате Ира и использовании его в качестве базы для развития Империи?

— Тьфу! Это говорил не он, а сладкое ирианское вино. Я отговорил его от этой глупости. Он торжественно пообещал мне, что если Ир будет с ним честен, то и он будет честен с Иром.

— В Швенре он казался таким благоразумным молодым человеком. Что с ним случилось?

— Вероятно, вчерашняя победа ударила ему в голову — это и первое самостоятельное командование. В степях Чам держал его на крепком поводке. Но я уверен, что с ним все будет в порядке.